Миры Рэя Брэдбери. Том 5
В очередной том собрания сочинений блистательного фантаста и сказочника вошли роман-притча «Надвигается беда» и рассказы из авторского сборника «Механизмы радости».
Содержание:
Надвигается беда, роман, перевод Н. Григорьевой, В. Грушецкого
Механизмы радости
Механизмы радости, перевод С. Анисимова
Тот, кто ждет, перевод А. Лебедевой, А. Чапковский
Tyrannosaurus Rex, перевод В. Задорожного
Каникулы, перевод Л. Жданова
Барабанщик из Шайлоу, перевод Л. Жданова
Ребятки! Выращивайте гигантские грибы у себя в подвалах!, перевод В. Задорожного
Быть может, мы уже уходим…, перевод В. Серебрякова
Вот ты и дома, моряк, перевод В. Задорожного
День смерти, перевод С. Анисимова
Иллюстрированная женщина, перевод В. Задорожного
Кое-кто живет как Лазарь, перевод В. Задорожного
Диковинное диво, перевод Л. Жданова
Именно так умерла Рябушинская, перевод В. Задорожного
Смерть и дева, перевод Д. Жукова
Стая воронов, перевод В. Задорожного
Лучший из возможных миров, перевод В. Задорожного
Последняя работа Хуана Диаса, перевод В. Задорожного
Чикагский Провал, перевод С. Анисимова
| Жанр: | Научная фантастика |
| Серия: | Миры Рэя Брэдбери №5 |
| Всего страниц: | 146 |
| ISBN: | 5-88132-289-4 |
| Год издания: | 1997 |
| Формат: | Полный |
Миры Рэя Брэдбери. Том 5 читать онлайн бесплатно
Миры Рэя Брэдбери
Том пятый
Надвигается беда
Не удержишь то, что любишь…
У. Б. Йетс
Потому что они не заснут,
если не сделают зла; пропадет сон у них,
если они не доведут кого до падения;
ибо они едят хлеб беззакония и пьют
вино хищения.
Книга Притчей Соломоновых, 4, 6-17
Я не знаю толком, чем все это кончится,
но что бы там ни было, я иду навстречу
концу, смеясь[1].
Стабб в «Моби Дике». Гл. XXXIX Г. Мелвилл
Пролог
Главное дело — стоял октябрь, месяц, особенный для мальчишек. Само собой, остальные месяцы тоже не похожи друг на друга, просто, как говорят пираты, одни получше, другие похуже. Взять вот сентябрь — плохой месяц — надо в школу идти. Август не в пример лучше — до школы еще не близко. Июль — ну, июль замечательный: куда ни глянь, на школу и намека нет. Ну а уж июнь лучше всех: школьные двери нараспашку, а до сентября — миллион лет.
А теперь взять октябрь. Уже месяц, как началась школьная тягомотина, значит, к узде пообвык, и дальше пойдет легче. Уже можно выкроить время и поразмыслить, чего бы этакого особенно гадкого подкинуть на крыльцо старому Приккету, или что за прелесть мохнатый обезьяний костюм, дожидающийся праздника у ХСМ[2] в последний вечер месяца.
А если дело, к примеру, происходит еще и в двадцатых числах, и небо, оранжевое, как апельсин, слегка пахнет дымом, то кажется, что Хэллоуин[3] в суматохе метел и хлопанье простынь на ветру так никогда и не наступит.
Но вот в один странный, дикий, мрачный, долгий год Хэллоуин пришел рано, и случилось это двадцать четвертого октября в три часа после полуночи.
К этому времени Джеймсу Найтшеду с 97-й Дубовой улицы исполнилось тринадцать лет, одиннадцать месяцев и двадцать три дня от роду, а соседу его, Вильяму Хэллоуэю — тринадцать лет, одиннадцать месяцев и двадцать четыре дня. Оба почти добежали до четырнадцатилетия, вот-вот оно затрепыхается в руках.
В ту октябрьскую неделю им обоим выпала ночь, когда они выросли сразу, вдруг, и навсегда распрощались с детством…
Часть 1
Прибытие
1
Продавец громоотводов прибыл как раз перед бурей. На склоне облачного октябрьского дня он шел по улице Гринтауна, Иллинойс, и внимательно поглядывал по сторонам. А вслед за ним, пока еще в отдалении, стая молний долбила землю, там огромным зубастым зверем ворочалась гроза и увернуться от нее было не так-то просто.
В огромном кожаном мешке торговца тоже погромыхивало. Он шел от дома к дому, выкрикивая странные названия таившихся в мешке штуковин, и вдруг остановился перед подстриженной вкривь и вкось лужайкой.
Трава? Нет, не то. Торговец поднял глаза. А, вот оно. На траве, выше по отлогому склону — двое мальчишек. Сидят, здорово похожие и ростом, и обликом, и вырезают свистульки из бузины, беспечно болтая о прошлом и будущем, сидят, вполне довольные собой. Этим летом ничего в Гринтауне не обошлось без них, отсюда до озера, и еще дальше — до реки, на каждой вольной тропке остались следы их ног, и к школе они вроде управились со всеми делами.
— Эй! Как дела? — окликнул их человек в одежде грозового цвета. — Дома есть кто?
Мальчишки одинаково помотали головами.
— Ладно. Ну а как у вас с монетой? Головы снова качнулись вправо-влево.
— Добро, — кивнул торговец, сделал несколько шагов и остановился, сразу ссутулившись. Что-то его встревожило… может, окна ближайшего дома, может, тяжелое, холодное небо над городом. Он медленно повернулся, словно принюхиваясь. Ветер трепал ветки облетевших деревьев. Солнечный луч, отыскав просвет в тучах, мгновенно вызолотил последние дубовые листья и тут же пропал, — золото на дубах потускнело, потянуло сыростью. Все. Очарование исчезло.
Пришелец ступил на зеленый склон.
— Как звать тебя, парень? — спросил он.
Один из ребят, с головой, похожей на белый пух чертополоха, прищурился и глянул на торговца глазом, блестящим, словно огромная капля летнего дождя.
— Вилли, — представился он. — Вильям Хэллоуэй[4]. Грозовой джентльмен слегка повернулся:
— А тебя?
Сосед Вилли даже не шелохнулся. Он лежал ничком на осенней траве, глубоко задумавшись, словно ему еще только предстояло сотворить себе имя. Волосы густые, настоящие лохмы цвета спелых каштанов, вид — отсутствующий, глаза разглядывают что-то внутри, а цветом — как зеленый горный хрусталь. Все. Сотворил. Небрежно ткнул сухую травину в рот.
— Джим Найтшед[5]. Торговец понимающе кивнул:
— Найтшед. То самое имя.
— И в самый раз ему, — сказал Вилли. — Я родился за минуту до полуночи тридцатого октября, а Джим через минуту после полуночи, стало быть, уже тридцать первого.
— Аккурат в Хэллоуин, — произнес Джим.
Несколько слов — но за ними крылись их жизни: гордость за матерей, живущих по соседству, вместе спешащих в больницу, вместе приносящих миру сыновей, минутой раньше — светлого, минутой позже — темного. За этим виделась история веселых праздников вместе, на них Вилли каждый год зажигал свечи на пироге за минуту до полуночи, а Джим в первую минуту последнего дня месяца гасил их.
