...
Подписание Акта о безоговорочной капитуляции ожидалось в 15.00. Перед дворцом – огромная толпа. Женщины, солдаты, офицеры, генералы – ждут. В 12-м часу я попал в зал вместе с журналистами. В центре стол буквой «П» и ещё один маленький столик.
Все голодны (боялись пропустить), но мысль одна – что-то не получилось. Вот войдёт Жуков и скажет: «Генералы, офицеры, по местам! Война продолжается».
У стола – большая группа генералов (Вышинский распорядился ниже генерал-лейтенантов никого не пускать). В 15.00 плюс одна минута открывается боковая дверь и входит Жуков. Лицо угрюмое-угрюмое. Ну, так и есть!
Прошёл, сел за стол, молча сидит. Все думали – почему так долго молчит? На следующий день его спросили: «Почему Вы так долго молчали, маршал?» И он ответил: «Долго? Мне кажется – нет. Я просто хотел отдышаться». И действительно, диктофоны зафиксировали – примерно минуту он молчал. А всем показалось – с полчаса.
Сели англичане, американцы, французы. Сидит Вышинский, а за ним его корпус – 16 наших дипломатов.
Жуков командует: «Ввести немецкую делегацию». Мне стало интересно – ну, кто же встретит этих фельдмаршалов и гросс-адмиралов? По законам военной этики – генерал, не меньше. Ну, с учётом того, что было, – полковник. Ну, с учётом того, что фашисты – майора хватит, но – старший офицер.
Входит Кейтель с высокоподнятым маршальским жезлом, гордо. За ним – другие. С двух сторон к ним устремляются два младших лейтенанта! Гимнастёрки – девственно темны. И довольно непочтительно указывают, куда пройти.
Когда Кейтель понял, что это его встречают, – живыми бы лейтенантов съел! Подошёл и швырнул жезл на стол. Не обращая внимания на эту истерику, Жуков спокойно, очень спокойно: «Готова ли немецкая делегация к подписанию Акта о безоговорочной капитуляции?»
Кейтель и другие сидели и молчали. Кейтель наклонился к Штумпфу ( генерал-полковник, член немецкой делегации. – С.К. ) и что-то тихо зашептал. Опять пик напряжённости – о чем говорят? И тут Жуков – а голос у него командный, дай бог каждому, как стукнет кулаком: «Я вас спрашиваю, вы готовы подписать Акт о безоговорочной капитуляции?» Кейтель съёжился, дрогнул и, когда ему перевели, очень робко сказал «Javol».
На следующий день у Жукова спросили: «Почему Вы взорвались, маршал?» И Жуков ответил: «Ну как же! Тут такое дело, конец трагедии, а они вдруг шепчутся. Может, отказываться собираются, сволочи!»
Итак, момент подписания наступил. Вышинский поворачивается к своим ребятам и долго всматривается в них, как будто плохо знает. А затем манит к себе самого молодого: «Идите сюда, товарищ Петров». И достает завёрнутую в бумажку обычную ученическую ручку с пером за 2 копейки. Из другого кармана достает завёрнутую в розовую бумажку чернильницу-невыливашку и подаёт Петрову.
