Его поцелуй на вкус напоминал шампанское — терпкий и пьянящий.
— С Новым годом! — пробормотал он совсем рядом с ее губами, когда часы пробили двенадцать.
Офицер полиции Линда Бернини взглянула в серо-голубые глаза высокого мужчины, который только что поцеловал ее, и ощутила реальный толчок сильного желания. Дрожь предательским холодком пробежала по спине.
Как давно это было… как давно ей дарил поцелуй мужчина, который желал ее? Слишком давно. Все поплыло у нее перед глазами. Она, чуть сощурившись, смотрела на Рея Хадсона, словно взглядом можно было ухватиться за него и обрести равновесие.
Что-то в нем настораживало. Мужчина, от которого жди неприятностей. Его темно-русые волосы, небрежно зачесанные назад, открывали лицо, полное тайны. Черный свитер и черные джинсы, которые он носил, отнюдь не предлагали ключ к разгадке его личности, за исключением того, что свитер определенно был дорогим, а джинсы сидели как влитые. Он мог быть кем угодно — от строительного рабочего до поп-звезды.
Линда совершенно не знала этого мужчину. Ее поцеловал незнакомец, который только и успел, что назвать свое имя. И все же его близость обжигала, и она, разрываясь между неодолимым влечением и страхом, чувствовала себя так, словно балансировала на проволоке.
Держи себя в руках! — подсказывал разум. Ты здесь даже не гость, ты на дежурстве… Пожелай ему счастливого Нового года и уходи отсюда.
— Потанцуем? — неожиданно спросил Рей и, не дожидаясь ответа, подал ей руку.
Не протестуя, Линда позволила вытащить себя в пятачок, где уже теснились другие пары. Когда он притянул ее вплотную к груди, она вдохнула мужской свежий аромат, и возбуждение вернулось. Ее пальцы погрузились в теплую пушистость свитера, и она покрепче уцепилась за него, все еще боясь потерять равновесие. Он умело лавировал по площадке. Линда ощущала близость крепкого, сильного тела, замирала от медленных дразнящих прикосновений его груди и рук. Теплое дыхание слегка шевелило ее волосы. Голова сладко кружилась…
Она вздохнула. С Новым годом, Линда! — сказала она про себя. И в этот момент вдруг ощутила такую сияющую полноту жизни, словно наступивший Новый год и впрямь сулил оказаться поворотным на ее жизненном пути. С каждым тактом музыки, с каждым движением танца куда-то отступали тяжелые переживания последних лет. Горе, нахлынувшее после гибели мужа, страх за дочь, оставшуюся без отца, боязнь одиночества — все исчезало.
Завтра она снова станет собой, но это будет завтра, а сегодня…
Ей хотелось еще и еще шампанского, хотелось смеяться и, главное, забыть, что ее сердце разбито навсегда. Она силилась внушить себе, что ее пригласили на этот бал и что удары часов не означают конца, а наоборот — только начало…
Да, она хотела танцевать с этим мужчиной. Прикасаться к нему, отчаянно, дерзко, безрассудно отдаться чувству, ворвавшемуся в нее.
Не навсегда, но на сегодня. Он был искушением, от которого Линда не собиралась отказываться.
Она закинула руки ему на плечи, сцепив их на шее. Он был таким высоким, что ее пальцы едва касались длинных волос, спадавших на воротник. Когда он наклонил голову, она взмахнула ресницами, и их глаза встретились.
Возникло почти ощутимое напряжение. Мерцающие огни зала хороводом кружились вокруг нее. Линда ловила его улыбку, наблюдала, как смягчались его жесткие черты. Его смех ласкал слух, и новизна давно забытых ощущений охватила ее. Они были всего лишь незнакомцами, но в эту новогоднюю ночь, казалось, сам воздух был пропитан волшебством.
Сначала все было похоже на игру, но, когда Линда решила уйти, он не отпустил ее, притянул к себе и поцеловал, заставив губы раскрыться и впустить в рот его язык.
— Уйдем отсюда? — спросил Рей Хадсон, продолжая целовать ее со все большей настойчивостью. Он крепко прижимал Линду к себе, и так они продолжали двигаться мимо других танцующих пар, прямо к выходу из «Роял-холла», где отмечалась встреча Нового года.
Линда чувствовала себя как лунатик, слепо подчиняясь воле этого мужчины. Она была полна энергии, но не находила в себе сил, чтобы сопротивляться. Ни сил, ни желания… Отбросив всякую осторожность, она без колебаний отдалась безудержному порыву. Что произойдет, если он еще раз поцелует ее? Что плохого, если она позволит себе эту одну-единственную ночь?
Он обнял ее за плечи и быстро повел через внутренний двор. Холод ночи окутал Линду. Куртка ее осталась в машине, и теперь она с трудом сдерживала дрожь.
— Холодно? — пробормотал Рей и, не дожидаясь ответа, крепче прижал Линду к себе.
Они невольно остановились, и он снова приник к ее губам. Нет, больше ей не было холодно. Его поцелуй был так требователен, что, слегка вздохнув, Линда приоткрыла рот, подавшись к нему навстречу. Сильные руки скользили по ее спине, а пальцы нетерпеливо прокладывали путь под ткань рубашки, заставляя Линду вздрагивать и трепетать. Она застонала, и этот звук шокировал ее. Такие забытые ощущения!..
— Сейчас, сейчас, — шептал он, отрываясь от ее губ, чтобы сделать несколько вдохов. — Пойдем. — Он сжал ее руку и потащил за собой.
— Куда мы идем? — еле смогла вымолвить Линда.
