Лондон, Англия, апрель 1811 года
– Рэйзеби, боже мой… какой сюрприз! Я не ждала тебя так рано…
«Это правда, я рассчитывала увидеть тебя гораздо позже». Дрожащими пальцами мисс Элис Свитли отбросила перо и поспешно спрятала листок бумаги, исписанный изящным почерком, в ящик секретера. Стараясь скрыть тревогу за лучезарной улыбкой, она встала и направилась к маркизу Рэйзеби.
– Ты застал меня врасплох.
– Прости, Элис. Я не знал, что ты занята, и не хотел мешать тебе, – произнес Рэйзеби своим бархатным голосом.
– Не так уж я и занята. Вот, решила написать письмо другу, – соврала она.
Как всегда в минуты волнения, ее мягкий ирландский акцент стал заметнее. Элис почувствовала, как щеки заливает предательский румянец.
– Счастливчик этот твой друг, – добродушно улыбаясь, заметил Рэйзеби.
Элис напряглась, ожидая, что он начнет расспрашивать ее о вымышленном письме и о друге, которому оно якобы адресовано. К счастью, Рэйзеби доверял ей и не задал ни одного вопроса. Он даже не взглянул в сторону маленького секретера.
– Заканчивай свое письмо, а я пока налью себе немного виски.
– Ни за что, то есть, я хотела сказать, допишу потом.
Элис представила, как садится за секретер, ощущая на себе внимательный взгляд Рэйзеби, и вздрогнула. Ее лицо пылало. Она опустила глаза на свою старую, побитую молью шерстяную шаль и простенькое утреннее платье, явно знававшее лучшие времена. Оно давно вышло из моды, некогда красивый муслин выцвел и истончился. Элис сочла за благо сменить тему разговора.
– Ты только посмотри на меня! Я ношу это старье, чтобы сберечь красивый наряд. – От этой привычки Элис так и не удалось избавиться, впрочем, в этом не было ничего удивительного: она выросла в бедности. – Сегодня вечером я собиралась надеть прелестное шелковое платье. Пожалуй, мне лучше подняться наверх и переодеться во что-то более приличное.
Элис направилась к двери, но Рэйзеби перехватил ее, обняв за талию и притянув к себе.
– Не стоит так переживать, Элис. Для меня ты прекрасна в любом наряде. Как всегда. – Она взглянула в его темно-карие глаза – в них светилось искреннее чувство. Рэйзеби отвел от ее щеки выбившийся из прически локон. – И потом, разве я не говорил тебе, что важна не одежда, а женщина под ней?
– Льстец, – надула губки Элис, но тут же улыбнулась.
Вздохнув, она прижалась к Рэйзеби, и по ее телу прошла волна возбуждения.
– Ты же знаешь, это правда. – Рэйзеби мог очаровать кого угодно. Он улыбнулся, крепко обнимая Элис за талию. – Но если тебе нужны новые наряды, ты их получишь.
– Но мне вовсе не нужны новые наряды. У меня в шкафах платьев столько, что хватило бы половине женщин Лондона!
– Мне нравится покупать тебе новые платья… они делают тебя счастливой. – Он сжал ее руку. – А я хочу, чтобы ты была счастлива, Элис.
Она попыталась сжать пальцы в кулак, чтобы скрыть чернильные пятна, но Рэйзеби не позволил ей. Он нежно провел пальцем по черным отметинам на ее коже.
– М-м-м… – Его взгляд скользнул по пятнам. – Мне кажется, тебе нужно новое перо.
– Нет. – Элис рассмеялась, но лицо ее снова вспыхнуло. Ей не хотелось говорить на эту тему, ведь Рэйзеби мог спросить о письме. Кроме того, она дорожила своим серебряным пером. – Мне не нужно новое перо. Мое меня вполне устраивает.
– Рад это слышать, – хрипло прошептал Рэйзеби и прижал ее испачканные чернилами пальцы к своим губам.
– Знаешь, я счастлива. Очень счастлива… – Элис помолчала и мягко добавила: – И поверь мне, не из-за тех вещей, что ты покупаешь мне.
Это была правда.
Рэйзеби улыбнулся странной улыбкой, в которой сквозила затаенная горечь, прижал пальцы Элис к своей щеке и посмотрел ей в глаза.
Не имело никакого значения, что прошло уже целых шесть месяцев, как Элис стала его любовницей, и что за это время редкую ночь он проводил не в ее постели. Когда Рэйзеби смотрел на нее так, как теперь, в Элис вспыхивало такое же горячее желание, как и в день их первой встречи. Это произошло в актерском фойе Королевского театра Ковент-Гарден. Элис помнила все так отчетливо, словно это произошло вчера. Время не охладило их страсть, напротив, она усиливалась день ото дня. По телу Элис пробежал трепет, ее бедра словно пылали. Рэйзеби отвел взгляд, его лицо стало задумчивым и немного печальным.
– Элис…
Он так и не договорил. Элис взяла лицо возлюбленного в ладони, повернула к себе и нежно коснулась губами его губ, заставляя его забыть обо всех своих тревогах.
Рэйзеби не остался в долгу. Его поцелуй был страстным и обжигающим, совсем как в ту лунную ночь, когда они впервые поцеловались у служебного входа в театр.
Оторвавшись от его ненасытных губ, Элис отстранилась, заглянула ему в глаза и шаловливо улыбнулась. Ее рука скользнула по выпуклости на его брюках. Рэйзеби замер, и она ощутила, как по его телу прошла дрожь. Он судорожно вздохнул.
Поймав руку Элис, он отвел ее в сторону, борясь с искушением. Его глаза потемнели, в них пылал тот же огонь желания, который пожирал и ее.
– Элис, ты испорченная женщина, – прошептал он, и она затрепетала от звука его голоса.
