Все люди уверяют, что любят себе подобных, но никто не желает жить в коммунальной квартире.
Да что там коммуналка, даже в кинозале тесное соседство не радует.
Я вздохнула и заерзала на скамейке. Ну зачем я пошла? Ведь знала, что покажут фильм про тяжелые будни американских полицейских, и предполагала, как будет развиваться сюжет. Влюбленный в свою работу коп переживает личную драму, от него уходит супруга, недовольная тем, что он женат на своей службе. Опасная работа не дает парню ни одного шанса на передышку, он узнает, что скоро на одном заброшенном складе состоится продажа десяти тонн кокаина, и мчится в опасное место, дабы сорвать сделку. Злодеи пугаются единственного представителя закона и убегают, коп кидается за ними в погоню, его шестизарядный пистолет стреляет двадцать раз, и в самый разгар битвы ему по мобильному напарник сообщает, что именно в этом, давно никому не нужном ангаре заложена бомба с вирусами. Человечество в опасности! Ну не стану долго мучить вас пересказом. Герой успеет обезвредить взрывное устройство: в тот момент, когда таймер покажет «0:01», полицейский перережет нужный провод. Ура, ура, все отлично! Хотя это лишь общая канва, зрители непременно увидят, как злодей убивает кого-то в душе, поучаствуют в поисках другого, грязного копа, попереживают за главного героя, которого начальник, припугнув увольнением, отправит к психотерапевту.
– Тебе хорошо видно? – спросил мужчина, сидевший справа от меня.
– Замечательно, – покривила я душой.
– Наши билеты стоили в три раза дешевле, чем места внизу, – продолжил мой спутник, – зачем переплачивать, если можно за меньшие деньги получить то же самое, согласна?
Я подавила желание ответить: «В вип-зоне сидят туристы-европейцы и богатые местные жители, а мы с тобой уютно устроились на балконе, среди тех, кому не по карману мягкие кресла с подлокотниками. Сидим на деревянной скамейке без спинки, а вокруг островитяне живо реагируют на происходящее на экране. Все бы ничего, но у меня заломило спину, а зрители, в основном подростки, дружно жуют некую разновидность местных орешков, топают ногами, и все, как один, пахнут парфюмом со стойким ароматом ванили, мускатного ореха и жасмина. Похоже, это самые модные здесь духи, ими облились и мужчины, и женщины, и я уже почти задохнулась, на балконе плохо работает кондиционер, а симпатичные девушки в мини-платьях, разносящие напитки и мороженое, сюда не заглядывают».
Наверное, следует объяснить, где, с кем и почему я сейчас нахожусь. Некоторое время назад все мои домашние разлетелись кто куда. Маша, прихватив с собой всех собак-кошек, в сопровождении домработницы Ирки отправилась в Париж: девочка поступила во французский колледж, школа у нее осталась позади. Затем финансовые дела потребовали присутствия во Франции Аркадия, и он вместе с Зайкой отправился вслед за сестрой. Дегтярев, слава богу, остался в Москве, но перебрался жить к сыну Тёме. Мотивируя свое решение, он абсолютно честно сказал:
– У нас с недавних пор всегда пустой холодильник. Питаться одними фруктами я не способен. А у Тёмы гениальная кухарка.
Что правда, то правда, сын Александра Михайловича[1] смог отыскать на рынке кулинарных услуг настоящий бриллиант со слегка необычным для нашего времени именем Матрена. Не подумайте, что поварихе исполнилось сто пятьдесят лет. Нет, это вполне молодая, энергичная женщина, которая может из одного веника сделать салат, жаркое и торт. И теперь у Дегтярева каждый день праздник желудка. Правда, порой он спохватывается, вспоминает про меня, забегает в наш дом и бодро спрашивает: «Ну и как у тебя дела?» Услышав: «Все прекрасно», полковник радостно кивает и со спокойной совестью возвращается к Тёме, где его ожидает шикарный ужин.
Нашей дружбе очень много лет, я считала Александра Михайловича своим родственником, кем-то вроде брата, и всегда полагала, что он относится ко мне так же. Но следует признать: свиная отбивная оказалась полковнику более нужной, чем госпожа Васильева. Дегтярев искренне любит меня, но кушать-то ему хочется каждый день три, а лучше четыре раза.
Меня эвакуация Дегтярева из коттеджа не слишком расстроила. Не успели родные разлететься, как у меня начался роман с пластическим хирургом Бурдюком. Конечно, его зовут иначе, Бурдюком его именую я… впрочем, не стану сейчас рассказывать уже один раз озвученную историю[2]. В конце концов, какая разница, что написано в паспорте. Для меня он Бурдюк. Наши отношения развивались по классическому сценарию: букеты – конфеты – ресторан – театр – кино – концерт – прогулки – гости. Но рано или поздно пришлось бы перейти к более тесному общению, и в тот момент, когда Бурдюк предложил мне после очередного ужина: «Давай съездим на недельку в Грецию», я запаниковала.
Тот, кто меня хорошо знает, в курсе, что госпожа Васильева выходила замуж много раз и всегда наступала на одни и те же грабли. Бурдюк готов предложить мне руку, сердце и все свои деньги. Пластический хирург с обширной практикой, владелец крупной клиники, как вы понимаете, человек не бедный. Ни малейшей корысти в его отношении ко мне не просматривалось. Я просто понравилась Бурдюку, а еще мне удалось произвести сильное впечатление на его аспиранта Ярика, занудного типа, который ради меня бросил свою невесту. Поверьте, я не кокетка и не испытала ни малейшей радости, увидев перед собой в один прекрасный вечер Ярика с помятым букетом в руках. Переступив через хорошее воспитание, я открытым текстом заявила:
