Дмитрий Володихин
Львёнок из Эшнунны
Три тысячи девятьсот девяносто шесть мужчин и женщин всходили на корабль, выстроенный из ливанского кедра и умащенный ароматическими притираниями, словно царское тело. Срок, назначенный их терпению, вышел, настало время торжества и радости. Все, кому назначено было веселое странствие, облеклись в одеяния из белого виссона, столь же чистого, как снежные венцы на головах гор, украсили руки браслетами из сверкающего золота, грудь — ожерельями из драгоценной меди, а лица — масками из ослепительного орихалка. О, как много увидело небо улыбающихся лиц!
Правитель могучий, возложив на чресла шкуру барса, а на левое плечо — цепь из чистого серебра с изображением быка, встал перед своим народом. От него исходило сияние меламму, слепившее глаза.
— Вы знаете, какой дар предстоит вам принять во исполнение древнего договора. Но никто из вас не устремится навстречу веселому миру Анхестов, пока не выразит согласие. Итак, я, царь Уггал-Салэн, обращаюсь к вам, избранные: желаете ли вы воспользоваться договором?
— Да! — таков был ему ответ. Тысячи глоток исторгли это слово с восторгом.
— Люди Царства! Я иду с вами. Но прежде хочу знать, есть ли среди вас хоть один человек, желающий другой судьбы.
В молчании прошел миг, другой. Лишь слабый ветер пел вечную песню, да ручьи шептали в ответ.
Вдруг один из вельмож государя, светловолосый великан, сделал шаг в сторону сходней. Обернувшись к онемевшей толпе, он сбросил маску и молвил:
— Я, эбих Алаг Карн, не верю им.
Из толпы вслед за ним устремилась девушка с глазами цвета созревших фиников:
— Я, Негат, дочь тамкара Анагарта, говорю вам: еще не поздно остановиться.
Вторая маска полетела за борт. В толпе послышался ропот.
Уггал-Салэн воздел руки:
— Отвергшие да уйдут с миром. Тот, кто пожелал растоптать сокровище, достоин своей судьбы. А теперь я еще раз взываю ко всем, кого одолевают сомнения: пойдете ли вы дорогой Алага и Негат?
И тысячи ртов разверзлись ради слова «нет». Правитель подошел к левому борту и крикнул:
— Слышала ли ты нас, о мать чисел, великая Гештинанна?
Существо с туловищем и головой женщины, ногами коровы и носом хищной птицы, темнокожее, ростом выше самых высоких людей, откликнулось снизу:
— Вот мой прибор для письма, великий царь. Вот таблица с именами всех избранных. А вот два имени, заглаженные на ней в знак того, что двое твоих подданных отвергли договор. Ритуал исполнен до конца, Уггал. Нет причин, по которым вам следовало бы задержаться на земле Ринх.
— Что ж, — ответил ей правитель, — дай нам силу уйти отсюда.
В это время двое отвергших покинули сходни. Гештинанна сделала им знак остановиться.
— Я не стану препятствовать вам, если захотите вернуться на корабль.
Те молчали.
— Какой смысл в вашем упрямстве? Вы слишком долго ждали награду, чтобы теперь отказаться от нее… Почему?
Она не услышала ни слова в ответ.
— Вам предстоит развеяться без следа.
Тогда мужчина сделал шаг вперед и произнес:
— Только в том случае, если ты говоришь нам правду. Если же нет, то нас ждет иной исход.
— Кажется мне, ничто не свидетельствует о лживости наших слов, — ответила Гештинанна.
— Маворс говорил иначе.
С этими словами Алаг Карн взял женщину за руку и повел ее прочь от сходней.
Гештинанна отложила инструменты для письма, отложила таблицу с именами избранных и взялась за молот из ясеня. Ибо корабль стоял на вершине высокой горы, днище его было обшито медными пластинами и намазано коровьим маслом, а покоился он на двух полозьях из нетающего льда, идущих наклонно к подножию — нижнюю часть их скрывал туман; ковчег удерживался от спуска в гущу тумана двумя устройствами из глины, ремней, сухожилий и растительных волокон: чтобы глинянно-ременные «ладони» отпустили его, требовалось выбить распорку из дерева танг, в незапамятные времена доставленного сюда с берегов Мелуххи. Гештинанна, существо могучее, существо высокой власти, хотя и не высшей, нанесла первый удар.
С корабля донеслись крики радости.
Гештинанна ударила во второй раз.
На корабле кто-то крикнул: «Нет, я не должен быть здесь!». Прочие же ликовали.
Гештинанна в третий раз обрушила молот на распорку, и та, поддавшись, наконец-то вылетела, освободив сжимающую силу сухожилий.
Наверху бесновались избранные в масках. Там смеялись и плакали, выкрикивали имена богов и пели древние гимны… Но вот над общим шумом возвысился рык правителя:
— Прощай, о Гештинанна! Прощай, великая!
— До свидания, — вполголоса ответила птиценосая.
Отвернувшись от деревянного короба на полозьях, она негромко начала отсчет:
— Ту.
Треск сухожилий, душащих тонкие глиняные конструкции.
— Дал.
Сухие щелчки переламывающихся стержней.
— Ки.
Глухой стук кусков глины, падающих на каменистую почву.
— Хут.
Стон удерживающих ремней.
— Мах.
Ремни лопаются разом.
— Ша!
Корабль, содрогнувшись, сдвинулся с места. Громада с тысячами душ начала неотвратимое движение вниз, по бесконечной ледяной линейке.
— Скажу вам честно, Ольга, такое декольте я последний раз видел года четыре назад, такие волосы — лет двадцать назад, а таких бровей вообще никогда не видел. Вы фантастически, невыносимо красивы. Если бы не наблюдал все это перед собой, то не поверил бы, что такое возможно. И все-таки я говорю вам: нет.
