Каменная башня одиноко возвышалась среди поникшей растительности. Окружавший ее ров был когда-то наполнен водой, теперь же лишь на дне его пенилась темная жижа. В воздухе витал призрак смерти. Девушка миновала подъемный мост, внутренний двор, сад и вбежала в комнату Великой Волшебницы, чтобы присутствовать при кончине этой старой женщины, чье бездыханное тело на ее глазах превратилось в прах. Потрясенная, девушка застыла на месте и не успела опомниться, как вдруг и сама башня вокруг нее рассыпалась в пыль, тут же развеянную ветром. Единственное, что осталось на память о Великой Волшебнице, — это белый плащ…
Харамис, Белая Дама, покровительница Рувенды, неожиданно проснувшись, почувствовала себя такой же старой, особенно по сравнению с той молоденькой девушкой, которой была во сне. «В этом, собственно говоря, нет ничего удивительного», — подумала женщина. Ведь она прожила на свете уже несколько обычных жизней, ибо была Великой Волшебницей Земли. Она давно пережила двух своих сестер. Они родились в один день, но пути их разошлись много лет назад, и теперь в живых оставалась лишь одна Харамис, старшая из принцесс-тройняшек.
Средняя сестра, Кадия, ушла первой. После великой битвы с захватчиками из Лаборнока и злым чародеем Орогастусом она удалилась в любимые ею болота вместе со своей бывшей нянькой из племени ниссомов, захватив с собой и талисман, Горящий Глаз, — одну из частей великого магического Скипетра Власти, с помощью которого принцессы одолели Орогастуса. Первое время они с Харамис еще общались с помощью магии, но прошло уже много лет, как Кадия пропала. «Ее давно нет на свете», — со вздохом подумала Харамис.
Младшая, Анигель, вышла замуж за принца Антара из Лаборнока, объединив два королевства, дожила до преклонных лет и почила с миром в окружении детей и внуков. Трон объединенного государства перешел к ее потомкам. Кто сейчас им владеет — внуки или правнуки? Харамис не могла припомнить, годы летели слитком быстро. Может быть, даже прапраправнуки.
Харамис, старшей из них, выпал жребий заменить Великую Волшебницу Бину. И вот уже много лет Рувенда процветала, и Харамис любила свою страну как родное дитя. В каком-то смысле так оно и было.
Но теперь ее преследовали странные сны. Вот уже третью ночь подряд она видела смерть Бины и просыпалась после этого такой разбитой, что не могла встать с постели. Не предупреждение ли это о том, что ей предстоит скоро умереть?
Быть может, приближается время, когда ее заменит другая? Если преемница определится скоро, у Харамис, возможно, будет даже время обучить ее. Сама Харамис так нуждалась в этом, когда на нее пал выбор, но пришлось до всего доходить самой. Наследнице своей она желала лучшей участи. Но кто станет этой наследницей?
Бина просто отдала Харамис свой плащ и умерла, а башня, в которой она жила и работала, рассыпалась в прах вместе с телом покойной. Харамис, наследница трона, воспитывалась как будущая королева, и неожиданно свалившиеся на девушку новые обязанности, мягко говоря, вызвали у нее замешательство. Не стоило ставить в подобное положение свою преемницу.
Харамис выбралась из постели, стараясь не обращать внимания на боли в суставах и слабость. Если б она по-прежнему жила в столице Рувенды, где родилась, сейчас, несомненно, чувствовала бы себя гораздо хуже. Огромный каменный замок невозможно было как следует протопить, в отличие от башни, в которой Харамис поселилась, став Великой Волшебницей. Здесь очень тепло несмотря на то что башня стоит на вершине горы Бром возле границы Рувенды и Лаборнока, а на дворе зима. До нее тут обитал Орогастус, наполнивший башню всевозможными предметами роскоши, какие только мог разыскать, украсть или купить. Особый интерес у него вызывали приборы и приспособления Исчезнувших. По большей части они представляли собой смертоносное оружие, хотя встречались среди них и весьма практичные вещицы, приносившие удобства в повседневную жизнь.
На свою беду, Орогастус так никогда и не усвоил разницу между изобретениями Исчезнувших и настоящей магией, с помощью которой Харамис и ее сестрам удалось в конце концов его победить. Уж слишком он понадеялся на древние приборы.
Для Харамис различие между волшебством и приборами Исчезнувших было столь очевидно — хотя она и затруднялась его объяснить, — что она до сих пор не понимала, как Орогастус, сам наделенный кое-какими способностями к магии, мог совершить такую глупость. Харамис до сих пор вздрагивала, вспоминая, как ему ненадолго удалось очаровать ее. «Но это вышло ему боком, — вспомнила она. — Орогастус внушил себе, что любит меня и что я в конце концов отвечу ему взаимностью и стану помогать в осуществлении его планов. Потому-то он и упустил момент, когда еще мог навредить мне».
Она приблизилась к украшенному замысловатой резьбой деревянному шкафу, извлекла из ящика серебряную чашу, поставила ее на стол в центре комнаты и, до половины наполнив чистой водой из кувшина, склонилась над ней.
У оддлингов, населявших болота вокруг Цитадели, это называлось «глядеть в воду». Многочисленные племена этих существ, не принадлежавших к человеческой расе, весьма различались между собой по внешнему виду, и если одни были почти полной копией людей, то другие напоминали персонажей кошмарных снов. С людьми большинство из них жили в мире.
