Гусеница
Превращается в бабочку,
Бабочка
Умирает.
Если б она
Имела хоть шанс
Превратиться
В другое,
Не знаю, во что,
Но уж верно
В доселе невиданное
Создание,
Или - как знать? -
В существо,
Таинственное и страшное,
Согласилась бы она?
Ведь тогда
Бабочкой
Ей уж не быть…
Эрнст Эндрюс, год неизвестен
Одиннадцатый рыцарь возвестил о себе звонком в дверь, когда вторая декада декабря стремилась к исходу и на улице мороз гремел кандалами. Наученный горьким опытом, я открыл дверь лишь настолько, насколько позволяла цепочка.
- У вас в подъезде короткое замыкание. Причём везде. Свет в квартире горит?
У него не было пистолета, автомата, автогена, гранаты не оттягивали его карманы. Замечательно! Шестой рыцарь прострелил мне плечо, а от Восьмого остался ожог тремя сантиметрами выше пулевого отверстия. Тем не менее Шестого я всё-таки использовал по назначению. Правда, Восьмого пришлось сдать милиции. До сих пор этот десятипудовый диабетик буйного нрава мается в сумасшедшем доме.
- Горит, - отвечаю я.
- Всё равно, - настаивает «электрик», - я обязан проверить досконально. Во избежание возгорания.
- Что ж, извольте.
Одиннадцатый вошёл как нормальный человек. Не попытался с ходу зарубить меня топором, как Третий, проткнуть самодельным копьём, как Девятый, или, подобно Десятому, нагнать порчу амулетом, сработанным какими-то вуду-имитаторами из обезьяньего уха, папоротника фигоптурис-дигоптурис и окаменевшего горошка от чёрного козла. Кстати, в конце концов Третий, Девятый и Десятый тоже оказались вполне пригодными для дела людьми, худого слова о них не скажу. Голубчик Одиннадцатый вёл себя просто как примерный мальчик. Единое на всех моих рыцарственных гостей безумие выдавал только лихорадочный блеск в его глазах. Не станешь приглядываться - не заметишь.
Тут из спальни выплыл Великий Инка. Оценивающе посмотрел на гостя, сверкнул нефритовыми глазами и подошел потереться о выцветшие джинсы Одиннадцатого. А потом завалился на бок тут же, в прихожей, и принялся сосредоточенно вылизывать шаровары - словом, перестал обращать на пришельца внимание, пометив его как собственность.
- Какой у вас… крупный… котик, - робко прокомментировал рыцарь. С драконом биться он был готов. Но с прочей устрашающей нечистью встретиться никак не ожидал. У него непременно припасён Большой Волшебный Шкворень, или Рессора от Трактора Галадриэль, или Меч-Кладенец с вертикальным взлётом на каббалистической тяге. Но вся боевая амуниция заготовлена против магического ящера, предположительно огнедышащего, по некоторым сведениям треххордового, с невыясненным количеством голов. Против ящера Шкворень действует безотказно. Верняк, знающие люди говорили. А Меч-Кладенец укладывает зверушку, почти не покидая ножен, им уже двадцать штук таких уложили, чудо, что сейчас не сезон и за аренду артефакта сроком на сутки пришлось заплатить всего лишь три тысячи евро. Вопрос жизни и смерти: подействует ли боевой комплект против кота двухпудового номинала?
- Замечательный, замечательный котик! - восклицаю я.
И не лгу ни капельки. Котик ростом чуть повыше среднерусской рыси, пониже пумы, с кисточками на ушах, чёрно-золотистый тэбби, полосатый, как дворовый мышелов, зато полосы идут у него по роскошному соломенному фону. А какие у кота лапы! А какой у кота хвост! А какие глаза у кота! Чудо, а не кот.
- Нет ли у вас тапочек? - вежливо осведомился Одиннадцатый.
Надо же, пришёл убить страшное чудовище, а заодно, если понадобится, и меня, но от правил хорошего тона отказаться не может - в крови-с!
- Да, пожалуйста, вот вам тапочки. Не взыщите: их стоптал ещё мой дедушка.
- М-м-м… ничего. Спасибо.
Он повесил пальто в шкаф, огляделся и уставился на меня, видимо не зная, с какого бока подойти к делу. Я решил ему помочь. В конце концов, аедь котя уже согласился на него…
- Где же ваш чемоданчик?
- Какой ещё чемоданчик?
- Обычно электрики ходят с чемоданчиком, куда складывают инструменты, э-э-э… всяческие колпачки, патроны…
При слове «патроны» Одиннадцатый вздрогнул. Видимо, патроны у него были. Вот только речь заранее подготовить он не догадался. То ли дело умница Второй… да и Десятый тоже. Один стихи мне читал, другой грозил привести «кое-каких знакомых, способных, знаете ли, расчленить человека - только знак подай!». Десятый выкрикивал жуткие угрозы, лёжа на полу в коридоре и шмыгая разбитым носом. Я, знаете ли, полутяж, кандидат в мастера, и нахожусь к тому же в приличной форме. Когда какой-то наглец суёт тебе под нос вонючий амулет, поневоле вспылишь…
- Извините, я зашёл совсем не за этим.
- Да-а?
Я испытал секундное сожаление: настоящий электрик был бы кстати - действительно проводка старая, розетки искрят… Впрочем, потом как-нибудь. Своими силами.
- Не вы ли Собянин Василий… мнэ-э-э…
- Полуэктович.
- Полуэктович?
- Какая, в сущности, разница. Хотя, казалось бы…
- Значит, вы понимаете, зачем я, собственно, пришёл, - голос пришельца сделался торжественным и строгим. - Тогда признайтесь честно, не вы ли тот человек, которого зовут Котовладельцем?
Истинная правда. Такова моя профессия. Но слишком просто сдаваться рыцарю нет резона. Ещё, пожалуй, разочаруешь человека отсутствием борьбы и препятствий.
