— …Т-а-ак… — сказала бабушка, внезапно возникая на пороге комнаты. — Это что ж такое?! — выдержав многозначительную паузу горестно вопросила она, поочередно и укоризненно поглядывая на два русых затылка. Под ее взглядом затылкам стало явно неуютно. Они заерзали, и Наташкин полностью скрылся под одеялом, а Дашкин, наоборот, начал подниматься.
— А что такое, бабушка? — невинно спросила Дарья, сев на кровати и усиленно делая вид, что только что проснулась.
— Не три глаза. Во-первых, ты и не спала вовсе, а во-вторых чернильное пятно размажешь… Марш умываться! Потом поговорим. Наталья, это и тебя касается…
— А я не грязная… — пробубнили из-под одеяла.
Бабушка только фыркнула. Дарья и Наталья были близняшками, и все делали одинаково. Пачкались, разбивали коленки, рвали колготки… Только если Дашка рвала левую колготину, то Наташка обязательно правую. И наоборот. Вот и сейчас бабушка была убеждена, что на правой щеке у Наташки цветет роскошное чернильное пятно. Пожалуй, красное, судя по открытым пузырькам. Потому что у Дарьи оно было на левой. И зеленое.
Когда обе внучки были отмыты и лежали, сердито сопя под одеялами, бабушка еще раз оглядела комнату. Пол усеян обрывками бумаги и какими-то тряпочками-фантиками-гайками, на люстре (чтоб, значит, всегда на виду и под рукой) висят всякие необходимые вещи, типа прыгалок и паяльника, столы завалены, и ладно б еще книгами, игрушками, тетрадями, как у нормальных детей! Так нет! На Наташкином столе куча каких-то тряпок сомнительного происхождения, рассыпанные бусы, вата, поломанные рейки… А у Дашки вообще — куски жести, мотки проволоки, гаечные ключи, автомобильные фары… Плюс ко всему сверху этого безобразия на Наташкином столе лежит удав, сшитый из старых (преимущественно) колготок, а на Дашкином — виброход, сделанный из выброшенных за негодностью зубных щеток и совершенно новенькой мыльницы…
— Вот заберет вас Королева Мусора… — печально проговорила бабушка и, вздохнув, вышла из комнаты, унося с собой ножницы, краски и ватман, то есть вещи совершенно необходимые, если вы хотите успеть за ночь смастерить карнавальный костюм для завтрашнего школьного бала…
Девочки сели в своих кроватях.
— Что будем делать? — сердито спросила Наташка. — Говорила ж я тебе — давай днем сделаем! А ты — «давай на свалку слазаем, давай на свалку слазаем!»… Долазились!
— Кто ж знал, что бабушка проснется…
— Еще бы… Ты ж поднос умудрилась свалить! — Наташка, не выдержав, зашлась от смеха. И тут же, опомнившись, закусила угол подушки, покосилась на дверь. Нет, все вроде спокойно. Бабушка, видимо, уже заснула.
— Она еще и смеется! — Дашка запустила в сестру подушкой и притворно надулась, — Тебе бы так! — она потерла макушку. Зачем ты его на шкаф засунула? Там же всегда ватман лежал.
— Ну… Понимаешь… Санки-то мы еще прошлой зимой разбили. А покататься хочется. Вот я и взяла бабушкин поднос… На нем так здорово с ледянок съезжать! Скорость — с ума сойти какая! Только кто ж знал, что он погнется?… Вот я его и спрятала. Может, бабушка о нем забудет…
— Ладно… — Дашка погрустнела. — Что будем делать с костюмами? Завтра бал. А бабушка все унесла. Один мусор остался… Не из него ж костюмы клепать? Вот уж, действительно, Королева мусора получится…
— Слушай… — Наташкины глаза озорно заблестели. — А ведь это идея! Костюм Королевы мусора! Такого ни у кого не будет!
Сестры переглянулись.
— А?!
— Ага!
И работа закипела. Через три часа комната стала значительно чище. В воздухе витал теплый запах разогретого паяльника — Дашка доделывала короны. Наташка в это время корпела над прической сестры — заплетала вкривь и вкось немыслимое множество косичек, вплетая в них тряпочки и перышки. Себе она такую прическу уже сотворила. На кровати лежали два плаща. Сестры без малейшего колебания пустили на них шторы… Так что плащи получились роскошные — темно-синие, атласные. Но тоже «мусорные». На один плащ были понашиты гайки, скрепки, и прочий железный хлам. В середине плаща блестел гаечный ключ из серебристой бумаги. Другой плащ украшали заплаты и бантики из обрезков и обрывков ткани. В его центре его украшала аппликация — растрепанная, перемазанная рожица. На сестрах были черные джинсы и белые водолазки с аппликационными кляксами.
— Все! — зевнула Дарья. — Примеряй! — и она протянула сестре изящную корону, в которой тем не менее легко угадывалась консервная банка.
— Класс! — Наташа даже зааплодировала от радости и кинулась к зеркалу. Дашка, сладко потягиваясь, подошла к ней. Зеркало отразило две перемазанные (опять!) мордочки в обрамлении множества нелепых косичек и с коронами на головах. Сестры не смогли удержаться от смеха. И разом, как делали многое, картинно запахнулись в плащи. Не успели они насладиться своим видом, как вдруг…
