Автор: Владимир Гуриев
Виной тому мое косноязычие, или
склонные к диалогу читатели реагируют не
на смысл текста, а на знакомые маркеры,
но вся почта, которую я получил в ответ
на предпоследнюю колонку, была посвящена
тому, как необыкновенна и прекрасна
операционная система Linux. Кажется,
только один корреспондент признал, что
вопрос преподавания информатики в школе
тоже важен, но и в этом случае признание
было не более чем изящной увертюрой,
которую усталый оркестр играет перед
главной партией. Либретто же главной
партии состоит из куплетов,
прославляющих Linux и open source.
Опен-сорс, как выяснилось, прививает
детям навыки сотрудничества, развивает
творческую жилку и даже, цитирую,
"помогает писать статьи" [Для меня это
стало открытием, но если кому-то
помогает - почему нет?]. Кроме того,
дети, освоившие сборку ядра, очевидно,
умнее всех остальных детей (это тоже
почти цитата).
Мне, признаться,
немного скучно с этим спорить, потому
что я вообще говорил о другом. Я говорил
о том, что иногда бывает интересно и
полезно отвлечься от собственных
предпочтений и посмотреть на проблему с
другой стороны - и, может быть,
окажется, что проблемы-то никакой и нет,
или есть другая, важнее и труднее. Кёлер
определял разумное мышление
человекообразных обезьян с помощью опыта
с бананом. Его занимал вопрос, способна
ли обезьяна на неинстинктивное
поведение, если оно приведет к желанной
цели. Но эти опыты демонстрируют лишь
способность к практическому мышлению,
тогда как человек мог бы задаться и
другими вопросами. Нужен ли мне банан?
Зачем мне предлагают банан? И банан ли
это?
Нежелание задавать себе эти
вопросы - тоже, в каком-то смысле,
инстинкт. Потому что честный ответ на
них зачастую ослабляет уверенность в
собственной правоте, что, в общем
случае, не способствует выживанию идей.
Большинство известных нам идей
сохранились лишь потому, что их
поборники старались ни о чем себя не
спрашивать. Для стороннего же
наблюдателя именно эти вопросы (а
точнее, варианты ответов на них)
являются самыми интересными.
В
истории есть масса примеров успешного
искусственного расширения контекста.
Так, например, извечный вопрос "что
делать с евреями" (вытекающий из
предпосылки, что они во всем виноваты)
постепенно уступил место вопросу "а
зачем вообще с ними что-то делать?".
Сегодня (по крайней мере, в моем круге
общения) оголтелый антисемитизм и
оголтелый национализм - как минимум
признак плохого воспитания. Даже если
человек считает, что во всем виноваты
евреи, русские, черножопые [О сложной
судьбе однокоренного слова можно
прочитать в предыдущем "Письмоносце"]
или инопланетяне, - он обычно старается
держать свои мысли при себе. Но ведь так
было не всегда, а люди за последние
несколько веков вряд ли стали
существенно лучше и добрее - но список
вопросов, которые может задать себе
мыслящий человек, заметно
расширился.
Мы сами злоупотребляем
простыми дихотомиями, потому что
журнальный текст требует определенности,
а вопросы, выпадающие из контекста, как
правило, слишком сложны, чтобы иметь
односложные ответы. Если написать статью
о том, какая дрянь этот Linux (Windows)
- моментальная отдача гарантирована [Это
к вопросу о набрасывании]. Читателю
нужен результат. Автор, который прямо в
тексте пытается размышлять, подобен
Сусанину - читатели, разочарованные тем,
что их завели в болото, автоматически
переходят на польский [Я хочу извиниться
перед всеми читателями, которые дошли до
этого места, и напомнить, что в текущем
номере у нас тема о навигации, так что
им ничего не угрожает.].
Получается
парадоксальная ситуация - в рамках
практического мышления задаваться такими
вопросами не выгодно. Польза[Тут,
правда, есть тонкий момент. Зачастую
полезен сам вопрос, даже если ответ на
него неизвестен] существенно отделена от
вопроса по времени, потому что вопрос
работает лишь тогда, когда его задает
себе значительное число людей. А
расплата для вопрошающего наступает
гарантированно и быстро.
Тем не
менее мне кажется, что способность и
желание задавать себе такие вопросы и
есть главное отличие человека от тех,
кто на человека только похож [Ну и еще,
пожалуй, очки]. И нам интересны ваши
"бессмысленные" вопросы[Неплохой пример
в сегодняшнем "Письмоносце"], потому что
мы сами находимся в плену привычных нам
противопоставлений - просто они,
возможно, отличаются от ваших.
Разумеется, частенько случается, что
банан - это просто банан. Но иногда -
нет.