Миссия восемьдесят седьмая.
"Кир Торсен против двенадцати лордов тьмы".
Сегодня, по прошествии десяти лет, я склонен считать, что мне в жизни очень повезло. Если бы тогда, в девяносто восьмом, мой бывший студент Кирилл Бубликов не вспомнил, что моя основная профессия всё-таки журналистика, а не социология, которой я в те нелёгкие времена занимался вынужденно, и это являлось всего лишь наиболее удобным способом заработать на хлеб насущный, из-за чего мне пришлось целых четыре семестра читать в их институте лекции по этому предмету, то у меня точно окончательно съехала бы крыша. Это в двадцать лет реформы воспринимаются если и не как благо, то по крайней мере не вызывают у человека зубовного скрежета, а в пятьдесят, да, к тому же при условии, что ты прекрасно знаешь, какие люди вершат судьбы людей в этой несчастной стране и какова им цена в базарный день, на всё смотришь совершенно по другому.
Не знаю, как сложилась бы моя жизнь дальше, но встреча с Кириллом, который к тому времени стал сэром Киром Торсеном, и его другом магом Тетюриальдом Великолепным, в корне всё изменила. Для того чтобы принять решение, мне потребовалось не более тридцати секунд, хотя Тетюр добрых полтора часа доказывал мне, что он не верблюд, а Верховный маг Мастера Миров, входит в Первый круг и работает в паре с моим бывшим студентом, которому сподобилось стать его рыцарем. Кирилл тоже приложил к этому руку, а точнее доказательства ради, даже не притормаживая, выудил из внутреннего кармана своей ветровки длинный малайский крис и бросил его нам с Тетюром на колени.
Впрочем, куда более наглядным доказательством всем тем переменам, которые произошли с моим лучшим студентом, чем этот восточный меч, являлись роскошный чёрный "Эскалибур" и ещё более роскошная красотка Иоланта. Цветная татуировка на её предплечье уже в первые же мгновения нашего знакомства сказала мне, что она девушка Кирилла. Всё то время, что мы ехали от Китай-города до моего дома в подмосковной деревне, эта прелестная китаяночка, повернувшись ко мне и Тетюру, внимательно слушала его увещевания и изредка вставляла словечко, другое, и, честное слово, её реплики были куда убедительнее доказательств, приводимых магом. Глядя на эту сексапильную красотку, я был готов поверить во что угодно, хотя прекрасно понимал, что мне дано только одно, наслаждаться её очаровательной улыбкой и смехом, подобным журчанию ручья.
Для того чтобы убедить меня в том, что Кирилл рыцарь Мастера Миров, Иоланте даже не пришлось показывать мне дракона Атиллу, который ехал за город, обернувшись соколом и сидя в обыкновенном пластиковом контейнере для перевозки кошек. С ним меня познакомили позднее, когда мы сели обедать в тенистой беседке, сплошь увитой диким виноградом, в которой его не могли увидеть мои соседи-старики. К тому моменту я уже дал этим ребятам своё согласие стать их хроникёром и рассказать людям, живущим в мирах Золотого круга, о приключениях рыцаря Мастера Миров на планете Ильмин и о том, как под его руководством была истреблена огромная армия сил зла.
Мы начали работать над хроникой этих событий, которым я сразу же решил придать форму романа, в тот же день. Кирилл выудил из бездонного кармана своей ветровки странного вида шлем и надел его мне на голову. Поначалу ничего удивительного не произошло, но как только он надел на меня самые обычные солнцезащитные очки и коснулся их дужки рукой, я тотчас перенёсся на Ильмин. Точнее не на саму планету, а в мир воспоминаний Кирилла об этом самом прекрасном месте во Вселенной и стал свидетелем всех его переживаний. К тому же он стал рассказывать о том, как стал рыцарем Мастера Миров. Такой способ работы мне очень понравился. За какие-то сутки, погруженный в своего рода транс, я, словно бы прожил несколько лет, днём и ночью сопровождая рыцаря Мастера Миров на Ильмине. Это было невероятно увлекательное приключение, после которого вся моя прежняя жизнь показалась пресной, унылой и скучной, хотя вовсе не являлась таковой, ведь в ней было достаточно приключений, взять хотя бы те четыре года, что я воевал в Афганистане, служа Родине, как и Кирилл, в десантуре. Правда, я был комиссован из армии в звании капитана и моя часть не была гвардейской.
Когда Иоланта на следующий день увидела у меня на трицепсе почти такую же наколку, что у неё и Кира, она тотчас пришла в неописуемый восторг и если бы я не знал к тому времени, откуда у неё на предплечье взялась куда более яркая и красивая, по виду, татуировка, чем моя собственная, но совершенно аналогичная по содержанию, то можно было бы подумать, что эта девушка увлеклась мною. Вместо того, чтобы приударить за этой красоткой, благо Кирилл, сидевший всё это время в кресле напротив, пошел прогуляться к реке, я сказал ей тогда:
– Ио, в наше время не умели делать таких красивых наколок, как у твоего мужа и у тебя, но ты уж поверь мне, девочка, когда я был помоложе, то тоже считался неплохим солдатом. Раз тридцать выбрасывался в горах и за мою голову духи даже награду назначили, да, и правительственные награды тоже имею. Думаю, что драконо-десантные войска мне было по плечу бы создать, но вот чего я точно не смог бы сделать, так это ввести Ильмин в Золотой круг, хотя и не скажу, что тупее Кира или хуже него разбираюсь в истории и социологии.
