Эльф Кэлси, в задумчивости перебирая тонкими пальцами длинные, до плеч, волосы цвета чистого золота, немигающим взором таких же золотистых глаз взирал на опустевший пьедестал главной башни Дилнамарры.
Пьедестал пуст!
Всего месяц истек с того дня, как Кэлси возвратил кольчугу и заново выкованное копье Кедрика Донигартена, величайшего героя Волшебноземья, на это самое место. Чего только не пришлось претерпеть эльфу, чтобы восстановить так долго остававшееся сломанным копье! Восстановление копья стало для Кэлси целью жизни, а для тильвит-тегов, обитающего в лесу Тир-на-н'Ог прекрасного народа эльфов, – величайшим испытанием. У Кэлси все еще не зажили раны, полученные им в поединке с могучим Робертом – ужасным драконом, заставляющим трепетать перед собой всех на земле. Тот был единственным существом, которое исторгало пламя достаточно жаркое, чтобы в нем можно было ковать магический металл легендарного оружия.
И теперь, когда молва о восстановлении копья только-только начала распространяться по деревням и селениям, могучее копье и славная кольчуга просто-напросто исчезли.
Через боковую дверь в тронную залу вошел барон Пвилл. Его сопровождали несколько воинов, вид у них был встревоженный. Барон был почти на фут выше Кэлси и едва ли не вдвое тяжелее его. Лицо барона обрамлялось взлохмаченными и торчащими во все стороны седыми лохмами (Кэлси знал, следствием чего это было, – он только что дергал себя за бороду, как это было ему свойственно в минуты душевного расстройства). Просеменив к креслу, барон рухнул в него, при этом его фигура словно бы сдулась и слилась с подушками и обивкой кресла.
– Тебе известно что-нибудь? – осведомился он у Кэлси. От его голоса обычно дрожали стекла, но сейчас он сбавил тон.
– Мне известно, что предметы, те предметы, которые я поручил вашей заботе, отсутствуют, – резко парировал Кэлси.
В карих глазах Пвилла сверкнула гневная молния, полуопущенные, как у черепахи, веки начали угрожающе приподниматься. Ответил он, однако, не сразу, и это обострило в Кэлси тяжелое, тревожное чувство, будто нечто ужасное или уже произошло, или вот-вот произойдет.
– В чем дело? – продолжал наступать эльф, инстинктивно ощущая, что барон скрывает от него какие-то важные новости.
– Из Коннахта выступил и движется в нашем направлении Гелдион, – ответил Пвилл, имея в виду новоявленного принца Волшебноземья, – по мнению Кэлси, опаснейшего человека во всей земле. – Его сопровождают двадцать воинов, включая рыцаря, – закончил Пвилл.
– Но до Гелдиона пока еще не могли дойти вести о пропаже оружия, – возразил Кэлси.
– Не могли, – согласился Пвилл, – но он, так же как и его отец, – да здравствует король, – торопливо вставил барон и огляделся, дабы убедиться, что на лице ни у одного из присутствующих не появилось выражения подозрительности, – слышал о восстановлении копья. Похоже на то, что Кинн… король Киннемор издал указ, согласно которому сокровищницы Коннахта – самое что ни на есть подходящее местечко для благоговейного хранения столь ценного артефакта.
– Но ведь Кедрик Донигартен собственной рукой написал в завещании, что эти предметы переходят к Дилнамарре! – возмущенно воскликнул Кэлси, игнорируя жест барона, которым тот пытался остановить его. – Имеются все документы, заверенные подписью и скрепленные печатью. Киннемор не может…
– Меня вовсе не пугает юридическая баталия по поводу того, где будет храниться оружие, – прервал его Пвилл. Барон сгреб пятерней бороду и изо всех сил дернул, оставив седой перекрученный клок колыхаться далеко сбоку от своего огромного лица. – И сам король Киннемор, и даже этот несчастный Гелдион двадцать раз подумают, прежде чем дотронуться до копья или доспехов. Но разве ты не понимаешь? Я считал, что они уже украли оружие. А тот факт, что Гелдион выступил только сейчас, причем выступил совершенно открыто, спутывает все карты.
– Дымовая завеса, призванная скрыть истинного вора? – подхватил нить его рассуждений Кэлси.
– Ты считаешь, у Гелдиона достанет на это ума? – Ответ барона Пвилла прозвучал сухо.
Обратив вопрошающий взор на опустевший пьедестал, Кэлси вновь погрузил точеные руки в золотую пучину своих волос. Кто, кроме Киннемора, мог покуситься на драгоценное оружие? – гадал эльф. Роберт потерпел поражение и в соответствии с неумолимыми законами поединка сослан в свой замок, где ему надлежит пребывать в течение столетия. Точно так же сослана на свой остров и колдунья Керидвен, побежденная заново откованным копьем. Нет сомнений, что колдунья могла подчиниться лишь внешне, а тем временем продолжать сеять зло и опустошение. Но вряд ли она уже успела собраться с силами и вновь овладеть злыми чарами. Единственное, что ей оставалось, – это действовать через марионеточного короля в Коннахте.
Шум возни и перебранки у главного входа, стоны и звуки плевков прервали нить размышлений Кэлси и заставили его обернуться. В залу вошли пятеро солдат, неся на двух тяжелых бревнах прикрученного к ним по рукам и ногам плотного коротышку. Дварф – а это был, без сомнения, дварф, невзирая на отсутствие у него типичной для представителей этого племени бороды, – проявлял несгибаемую волю к борьбе. С каждым новым шагом своих пленителей он изворачивался и, примерившись, плевал в очередного стражника, окатывая его фонтаном мутной, смешанной с песком слюны. Солдаты были явно не в восторге, и на доспехах у каждого красовалось изрядное количество полузасохших подтеков, размером с молот.
