Катынский лабиринт

Катынский лабиринт

Это «белое пятно» принадлежит к числу самых заскорузлых и болезненных. По остроте и значимости оно сравнимо разве что с проблемой секретных советско-германских протоколов 1939 года. Почти полвека катынский синдром отравлял нормальные добрососедские связи между двумя странами.

Жанр: История
Серии: -
Всего страниц: 100
ISBN: -
Год издания: Не установлен
Формат: Полный

Катынский лабиринт читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

ОТ АВТОРА

Это «белое пятно» принадлежит к числу самых заскорузлых и болезненных. По остроте и значимости оно сравнимо разве что с проблемой секретных советско-германских протоколов 1939 года. Почти полвека катынский синдром отравлял нормальные добрососедские связи между двумя странами. Был момент — уже в эпоху гласности, — когда казалось, что от нашего признания зависит очень многое, чуть ли не наши отношения со всей Восточной Европой. Кризис доверия разрешился односторонним заявлением польского правительства, возложившего ответственность за гибель военнопленных польских офицеров на советские репрессивные органы. Но и после этого советская сторона еще более года продолжала хранить молчание.

Претензия к историкам не вполне корректна: все мы прекрасно понимали, что без политического решения полноценная исследовательская работа невозможна. Можно было лишь пытаться сдвинуть ситуацию с мертвой точки посредством все новой и новой информации — этот по-своему драматический сюжет, надеюсь, еще найдет своего автора.

Приступая к изучению катынской проблемы, я вовсе не предполагал писать книгу. То было время, когда чуть ли не само слово «Катынь» пребывало под цензурным запретом и вызывало стойкую идиосинкразию партийных идеологов. Публично отстаивать сталинскую версию уже почти никто не решался; с высоких трибун звучали лишь призывы потерпеть: идет, мол, активный поиск новых материалов, но пока ничего не обнаружено. Я не имел оснований не верить этим заявлениям. Прости считал, что ждать некогда: свидетели, если они еще есть. уходят из жизни, умирает правда. Никакие архивные источники не возместят того, что знают эти люди.

Любая деталь, запомнившаяся очевидцу, уникальна. Подробностей этих не может быть слишком много, если мы действительно хотим знать всю правду. А вся правда — это не только кто, но и как.

Прошел не один месяц. прежде чем я приступил к систематизации груды разрозненных фактов. Они сопротивлялись. противоречили друг другу, поиски то и дело закодили в тупик или заставляли возвращаться к началу и отсюда «лабиринт»). Было несколько удач, которые я склонен объяснять простым везеньем, в целом же моя работа состояли из систематического изучения архивов, сочинения несчетного числа писем, официальных и приватных, проверки и перепроверки каждого нового свидетельства. Лишь изредка эти занятия приносили ощутимый результат.

Прекрасно сознаю, что местами рукопись трудна для чтения. перегружена цифрами, именами, датами. Сделать из Катыни бестселлер возможно, но пусть уж эту нравственную грань перешагнет кто-нибудь другой. Мило кто сегодня не умеет сказать красиво, но Катынь — не тема для изящной словесности и, может быть, вообще не тема. Миазмы Катыни растворены в воздухе, которым мы дышим, в земле, по которой мы ходим, в крови, которая течет в наших жилах. Да. книга трудна для чтения в трамвае, на не для такого чтения она nucaлась.

Почта, полученная мною от читателей, наглядно иллюстрирует перелом. совершившийся в cоветскoм общественном мнении за последние три года. Поначалу ведь многие просто не представляли себе, о чем, собственно, идет речь. Нередки бы. ш письма оголтелых сталинистов вроде С. В. Аганезова из Ашхабада, написавшего мне. что я не «белыe пятна» стираю, а возрождаю целое движение». Попадались и тексты более спокойные. увещевающие. «неужелu наши noльскиe друзья не в состоянии с четких к. тесовых позиций оценить случившееся? — рассуждал в своем письме Д. И. Овчинников из Южно-Сахалинска. — Ведь речь идет о командных кадрах старой польской армии, стоявшей на службе у буржуазии. Так почему же польские товарищи начинают терять классовое чутье, впадают в националистические амбиции? Считаю, что нужно тактично и. по возможности, в доходчивой форме вести с ними разъяснительную работу в этом направлении». Как объяснить Овчинникову, что бессмысленно и аморально апеллировать к «классовому чутью» тех. чьи отцы погребены в Катынском лесу? Характерно, что Овчинников ничуть не колеблется в определении виновников их гибели. Вот это-то и есть главное: в том. что расстрел мог быть совершен органами НКВД, почти никто из читателей не сомневается. Даже те, кто оправдывает это преступление.

Библиография Катыни насчитывает сотни названий — а проблема все еще не исчерпана. Не претендует на «последнее слово» и эта книга. Многое не поместилось на ее страницах, но гораздо большее еще только предстоит открыть и сделать достоянием гласности. Я был счастлив, получив две сотни писем в ответ ни свои публикации в «Литературной газете» — для материалов международного отдела, где я тогда работал, это едва ли не рекорд. Но потом с журналистом Анджеем Минко мы сделали две передачи для польского телевидения; когда я npuexaл в Варшаву. Анджей открыл шкаф в своем кабинете, и я увидел полторы тысячи адресованных нам писем поляков. И почти в каждом конверте — копии документов, фотографии, просьбы помочь выяснить судьбу отца, мужа, брата… Веем им надо что-то отвечать, все это — ненаписанные главы ''Лабиринта''.

Катынская трагедия — не изолированный эпизод прошлого. Мое досье непрестанно пополняется, обрастает смежными сюжетами, эти отростки переплетаются, образуя мощную корневую систему, насквозь пронизывающую всю советскую историю последних 50-ти лет. Никто за нас этот гниющий пень не выкорчует. Сказать всю правду о Катыни больно. трудно, тошно. Но не сказать ее невозможно. Пришло время не просто говорить, но и договаривать до конца.


Еще от автора Владимир Абаринов
Голливуд и Сталин - любовь без взаимности

Было время, когда Голливуд снимал просталинские фильмы по собственной инициативе. До «холодной войны» было ещё далеко……Цикл «Голливуд и Сталин» завершён. За время своего существования он вышел за предназначенные ему узкие рамки. Но ведь это и хорошо: за плоским экраном удалось увидеть многомерную картину и избежать однозначных оценок. Даже фильмы, в которых нет ничего, кроме голой пропаганды, — это культурные памятники эпохи. Она продолжает жить в этих движущихся изображениях. Круглые жестяные коробки с плёнкой так похожи на консервы — в них хранится время.


Проклятие дома Виндзоров

Сегодня многие говорят о кризисе британской монархии, о том, что мо­нархия себя изжила и сохранила лишь декоративное значение. Но почему-то она по-прежнему интересна не только самим британцам, и интерес этот растет с каждым годом! Эта книга - не сборник глянцевых биографий и не хроника династии. В нее вошли лишь самые интересные, значительные и интригующие эпизо­ды истории Виндзоров. "Монархи ровно ничем не отличаются от простых смертных, корона не делает их ни умнее, ни великодушнее", - уверен ав­тор - ведущий журналист газеты СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО Владимир Аба­ринов.


Рекомендуем почитать
Луч солнца

Бывает такое, что ты видишь человека, встречаешься с ним взглядом и понимаешь, что это он. Тот, кто тебе предназначен, а ты ему, что вы одно целое. Это не объяснить словами, нужно чувствовать.


Клан. Побег невозможен

Нике предстоит стать убийцей, но у неё нет выбора, она будет делать все, что скажут, что бы спасти сестру и брата, но настанет момент, когда она сможет отомстить.


Сезон дождей

Однажды утром соседский пес во время прогулки нашел во дворе дома, где жил известный журналист Евсей Дубровский, труп младенца. Начинается расследование, к журналисту обращается милицейский дознаватель. Однако неожиданным образом по ходу дела Дубровский из свидетеля становится подозреваемым… Об этом, а также о страстях библиофилов, о любви и ненависти, о долге и чести, о вечных темах русской литературы читайте в новом романе Ильи Штемлера «Сезон дождей».


Мезенцефалон

«Алкоголик – не профессия, а образ жизни» – гласит известная русская поговорка. Десятки миллионов наших соотечественников с полным основанием могут под нею подписаться, поскольку живут в соответствии с этой истиной и никакой иной жизни для себя не мыслят. Один из них – новосибирский компьютерщик и литератор Юрий Бригадир (р. 1961). В автобиографическом романе с жутковатым названием «Мезенцефалон» он рассказывает о своем индивидуальном опыте отношений с «зеленым змием», который представляется ему в виде добродушного дракона с блестящим чешуйчатым хвостом и улыбкой дельфина.


Неизвестная крепость Российской Империи

Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.


Подводная война на Балтике. 1939-1945

Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.


Тоётоми Хидэёси

Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.


История международных отношений и внешней политики СССР (1870-1957 гг.)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рассказы о старых книгах

Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».


Страдающий бог в религиях древнего мира

В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.