Затикал будильник на электронных часах. Выставленный ещё в двадцатом веке звонок, имел отвратительный шипящий голос. Вставать как всегда не хотелось, да и некуда было спешить — вот уже месяц как уволилась.
И всё же я медленно начала открывать глаза. Открыла. Потянулась руками, чтобы откинуть одеяло и мельком взглянула на них. После короткого взгляда поняла, что ещё сплю. Потому, что то, что я увидела, вернее не увидела, кроме как сном объяснить нельзя. А не увидела я своих рук!
— Да, интересненький сон мне снится- подумала я. Сонное состояние однако же разом прошло.
— Не может такого быть — я с такой силой раздвинула веки, что заболели глаза. Посмотрела ещё раз — рук, действительно не было. Вернее, я их ощущала, что вот же они, при мне. Но вместо них я вижу странные аморфные световые потоки, прозрачные и колышущиеся.
Откинула одеяло совсем. Там где должно быть тело — пижама, как будто что-то прикрывала. Но ног от лодыжек до ступней — не видно, опять те же потоки.
— Теперь срочно к зеркалу — решила я и пулей вылетела из кровати. Миг, когда подходила к зеркалу показался вечностью, а может я намеренно тянула время, боялась? Но сколько ни тяни — смотреть-то надо.
Глянула и о ужас! Там над воротником пижамы очень медленно раскачивался и расцвечивался всеми цветами радуги — цветок, отдалённо напоминающий хризантему.
Ни глаз, ни носа, ни рта этот цветок не имел.
— Всё, приехали! — Я уселась на кровать в совершенно «никаком» состоянии. Надо было что-то делать со всем этим. Но что — я не знала.
— Хорошо, что муж и сын спят, а то и до истерики недолго. У меня её зачатки уже проступали.
Решила думать логически:
— Не пью, не курю, не потребляю. Голова всегда трезвая. Мистикой конечно интересуюсь, но не до таких же «вывихов». Теперь, что там в мире творится — вроде как трансформация-трансмутация на ближайшее время намечена, квантовый переход всеобщий. Я конечно допускала всё это, но как-то неприменимо к себе. Ну допустим, какая-то трансформация началась. Но дальше то как? Паника охватила ни на шутку — на люди не выйти, разве что народ пугать.
Тут уж кстати и Уэллс Герберт со своим «Человеком-невидимкой» в голову полез. Про себя усмехнулась — В голову! В хризантему — а не в голову. Вспомнила перипетии бедного учёного — как он лицо бинтами заматывал. Это что-же и мне теперь также?
Внутри всё затряслось и завибрировало, а то, что раньше было ногами стало ватным.
А с домашними как? Я вдруг живо представила, как по дому ходит халат и в унисон с ним тапочки и очки. Ходят, готовят кушать, подают на стол, стирают, развешивают бельё. А за компом сидит тот же халат. От этой мысли я невесело рассмеялась. И как семья должна на это явление реагировать?
«Что толку себя терроризировать такими мыслями»- решила я и немного успокоилась.
«Может оно само как-нибудь рассосётся, ну в смысле — сконцентрируется, клетки соединятся как были, словом, вернётся на прежнее место»- тешила я себя.
В комнате у сына зазвонил будильник — значит уже семь утра. Он на работу встаёт в это время, а я даже не готова его встретить в новом виде. Быстренько натянула джинсы, свитер, юркнула на кухню готовить завтрак — понадеялась на его природную рассеянность, может не заметит. Во всяком случае, не сразу, не с порога.
Сын умывался, ходил взад-вперёд, что-то собирая на работу.
— Сядь, поешь, а то опять не успеешь — сказала я, усиленно пряча лицо или то, что от него осталось в платок. Я платки хронически не переношу, а тут вот пришлось для маскировки надеть — вроде как голова на месте. Сын что-то буркнул и сел завтракать, в то время как я усиленно притиралась к мойке, надеясь слиться с ней, чтобы меня не заметили.
— Мам, что-то хотел тебе сказать… — рассеянно проговорил сын.
— Ну вспоминай!
— Вспомнил, вроде командировка опять намечается.
— Вот опять двадцать пять — всплеснула я руками — на прошлой неделе вернулся, отдохнуть не успел и..- я невольно повернулась к столу. Вся моя маскировка полетела к чёрту.
Сын вытаращил глаза и не мигая смотрел на меня.
— Мать! Ты что? Ты где?
— Спроси лучше в каком я виде.
— И в к-ка-ком? — произнёс он дрожащим голосом.
— В невидимом! — констатировала я.
— Ешь и слушай — проговорила более спокойно и уверенно, и рассказала, как я проснулась и обнаружила, вернее не обнаружила…
— И что теперь делать?
— А я почём знаю… Отца вот надо подготовить. Слушай, ты ему сейчас перед работой как-нибудь намекни. А то сам понимаешь, если я перед ним в таком виде, у него же сердце больное. Да и на работе не распространяйся.
— Я вроде идиотом не был — буркнул сын — щас, заявлюсь и скажу ребятам — у меня мама невидимкой стала.
— Ладно, не сердись, видишь я сама на нервах.
Решили мужа сейчас разбудить — дело-то срочное. Сын тихо вошёл в спальню — отец спал, похрапывая и подсвистывая, осторожно тронул его.
— Пап, проснись, очень срочно, я на работу, а тут такое дело…
— Какое такое неотложное дело, что без меня невозможно решить — муж недовольный и ещё не проснувшийся сел на кровати, ища ногой тапочки. Сын мямлил:
— В общем что-то в атмосфере произошло, и начались необъяснимые явления, которые как-то задели нашу семью.
