Я миролюбивый и законопослушный человек, если меня не напрягать, но, меня всегда раздражает, когда незнакомец выскакивает из-за скалы с криком: “Стоять на месте или я разнесу вашу дурацкую башку”.
Когда это случилось, я замер неподвижно на лошади моего брата Билла и это лучшее, что можно было сделать, видя, как громила тычет в вас взведенным 45 калибром. На вид это был обычный бандит в потной рубашке с латунными заклепками, и он точно нуждался в бритье.
— Кто ты? Откуда? Куда и зачем едешь? — спросил он.
— Бакнер Дж Граймс с реки ножа штат Техас, — ответил я. — Направляюсь в Калифорнию.
— А зачем вы едете на юг? — спросил он.
— Разве это не дорога в Пайт?
— Нет, — ответил он. — Пайт к западу отсюда.
Он замер и, казалось, призадумался, хотя ствол в его руке все также был направлен на нас. Я смотрел на револьвер словно ястреб. Затем он натянул на лицо хитрую усмешку, которую я принял за улыбку и сказал:
— Мне очень жаль, чужеземец. Я принял тебя за другого. Просто искренне ошибся. Здесь тропа разделяется. Одна идет на запад в Пайт, а другая идет на юг, и я подумал, что ты один из тех, кто едет на юг. Отсюда и мои претензии. Он опустил свой ствол, но как я заметил, не убрал его обратно в кобуру.
— Я и не знал, что имеются какие-то претензии к Аризоне, — ответил я.
— О да! — произнес он. — В пустыне полно золота. К примеру, я добыл кусок кварца совсем недавно, и сейчас он лежит у меня в кармане, и в нем чистейшая руда. Сейчас я тебе его покажу, — сказал он, шаря в кармане.
Мне очень хотелось глянуть на эту руду. Мой отец, напутствуя меня, сказал, что я непременно стану богатым в Калифорнии, так как дуракам всегда везет, и мне хотелось знать на что будет похожа руда когда я ее увижу. Так что я спешился с лошади моего брата Билла, а незнакомец меж тем вытащил что-то из кармана, протянул мне, но оно выскользнуло из его ладони и упало на землю. Естественно, я наклонился, чтобы поднять упавшее и когда я это сделал… бац! и я увидел миллионы звезд.
Сначала мне показалось, что это скалы рухнули на меня, но тут же сообразил что это незнакомец шарахнул меня по голове стволом револьвера.
Я был частично оглушен и, хотя мог бы устоять на ногах, не стал этого делать. Совершенно инстинктивно я рухнул на спину и зажмурил глаза так, чтобы незнакомец не заметил, что я за ним наблюдаю. В момент удара он поднял свой револьвер, чтобы немедленно пристрелить меня если я устою но мое падение одурачило его.
Он презрительно смотрел на меня сверху вниз слишком гордый своей ловкостью что бы заметить как моя рука легла на кусок скалы размером с дыню.
— Идиот из Техаса, — сказал он вслух. — Ха. Думал, что я дурак, и отпущу его ехать дальше на юг и рассказывать там всем о людях, которых он встретит на этой тропе и о том что они здесь делают. Дать знать этим дьяволам о наших делах здесь. Конечно нет! Я не буду тратить на тебя свинец. Я просто перережу твое горло охотничьим ножом.
Сказав это он засунул револьвер в кобуру, достал из сапога нож, и наклонившись стал возиться с моим воротником так что я смог свободно и от всего сердца познакомить его голову со своим куском скалы. Затем я скинул его обмякшую тушу и встал.
— Если бы ты вырос в Техасе, как я, — обратился я к бесчувственной громадине больше с сожалением чем с гневом. — Ты бы знал, что если человек падает, это не всегда значит, что он побежден.
Он так ничего мне и не ответил, так как был без сознания. Кровь медленно сочилась из его рассеченного скальпа, и я понял, что пройдут часы, а возможно и дни, прежде чем он придет в себя и вспомнит хотя бы собственное имя.
Я остановил лошадь брата Билла, на которой я проделал весь путь из Техаса на рудники. Остановившись, я призадумался. Здесь главная дорога разветвлялась и одна тропа через глубокую расщелину поворачивала на юг, откуда появился незнакомец.
— Ну, — подумал я. — Что-то странное происходит дальше по тропе, иначе, зачем бы он стал меня останавливать, когда он решил, что я иду на юг?
И я двинулся по следу, оставив лошадь отдохнуть в тени скалы. Сидевший в засаде джентельмен просто подумал, что меня лучше вырубить и это говорило о нечистой совести. Затем, когда он убедился, что я не собираюсь на юг он решил просто перерезать мне горло что бы я не мог рассказать людям в Пайте о его попытке остановить меня. И он лгал о золоте. У него не было никакого куска кварца. То, что он вынул из кармана, было просто медной болванкой.
Естественно, я пошел дальше по южной тропе, чтобы разузнать, почему он не хотел, чтобы я шел туда. Я двинулся очень осторожно, сжимая свою пушку в правой руке. Мне сильно не хотелось, чтобы меня снова захватили врасплох из засады.
Меня посетила мысль, что, быть может, на незнакомца охотился отряд шерифа. Это, конечно, было не мое дело, но мой отец всегда говорил, что мое любопытство меня погубит. Я продвинулся примерно на милю, пока не оказался в месте, где тропа, поднимаясь вверх, скрывалась в плотных зарослях по обе стороны тропы. Сойдя со следа, я пробрался сквозь заросли, чтобы узнать, что скрывается на той стороне хребта. Я был настороже.
