Зинченко Майя Анатольевна.
Изучающий мрак (Дарвей)
Солнце, застывшее на небе слепящим белым шаром, стало тускнеть. Коварная ночь, незаметно подкравшаяся посреди белого дня, укрыла землю роскошным черным покрывалом. От светила остался только узкий сверкающий обод.
Пораженные люди молча смотрели в пугающую черноту. Многие из них, не выдержав страшного зрелища, упали на колени, и принялись неистово молиться. Показавшиеся на темном небосводе звезды были похожи на глаза кошмарных чудовищ, демонов, пришедших из мрака и погубивших их светило.
Никому неизвестный мальчик сделал первый вздох и возмущенно закричал, дав миру знать о своем появлении. Его крик был пронзительным, но что с того? Мир был слишком занят, чтобы заинтересоваться обычным младенцем. Сейчас его тревожило противостояние дня и ночи и ничего больше.
В вязкой, как смола, темноте медленно растворялись минуты. Все живое, дрожа от ужаса, замерло в предчувствии неминуемой катастрофы. Пение птиц, треск насекомых - все стихло. Что делать, если свет больше никогда не вернется? Вечная тьма и холод станут их уделом. Ледяной ад будет последним пристанищем...
На город опустилась гнетущая тишина, которую посмели нарушить только волки. Тоскливый вой серых хищников раздался возле северных ворот, где лес вплотную подступает к городской стене. Их прощальная песнь заставляла еще больше нервничать и без того напуганных горожан.
Но все человеческие страхи были развеяны с первым лучом, прорезавшим тьму. Свет возвращался с победой. Люди облегченно вздохнули. Успокоившись и тут же позабыв о недавних переживаниях, со свойственным им легкомыслием, они принялись оживленно обсуждать происшедшее. Ведь не каждый день удается быть свидетелем гибели и воскрешения солнца.
Конечно, столь выдающееся событие ни один астролог не оставит без внимания. Однако ученые мужи до сих пор не пришли к единому мнению по поводу влияний затмений на жизнь человека. Часть из них считает, что родиться в такой час - это благо, другие же, и их большинство - зло, и несчастного до последнего вздоха будут преследовать неудачи.
Сам же мальчик, успел вырасти и возмужать, но так и не решил, благоволят к нему звезды или нет. У него и без этого была масса дел, требовавших неусыпного внимания. Этот человек давно не ждал подарков от судьбы, предпочитая рассчитывать исключительно на собственные силы.
Все гороскопы на следующие полгода, с завидным постоянством присылаемые ему самим Орманом - главным астрологом ордена Истины, он с не менее завидным постоянством не читая, бросал в огонь. Хрупкие сероватые страницы, исписанные мелким угловатым почерком, в один миг сгорали, унося с собой тайну его жизни.
Неверно думать, что Дарвей, не уважал труд Ормана или считал его негодным астрологом. Орман хорошо знал свое дело, даже слишком хорошо... Его расчеты были верны в девяти случаях из десяти. Мудрецу, умеющему читать ночное небо будто раскрытую книгу, звезды говорят о многом. Дарвей же не выносил, когда вмешивались в его личную жизнь.
Нет-нет, он не станет следовать советам Ормана и не позволит собой управлять. Ему с лихвой хватает нравоучений великого магистра, опекающего его, словно родного сына. Слова же Вечного Старца, как за глаза называли магистра монахи, трудно было оставлять без внимания.
Будучи лучшим агентом ордена, Дарвей не раз этим пользовался. О, он как никто другой знал о своей исключительности и поэтому нередко позволял себе такие вещи, за которые других давно бы отправили в рудники на верную гибель. Или, не пожалев для спины плетей, бросили в холодную тюремную камеру.
Но его это не касалось. Ведь он тот самый человек, перед которым открываются любые двери, позволяя проникать в охраняемый многочисленными телохранителями замок и там, в тесных грязных коридорах или же в роскошно обставленных залах вершить правосудие от имени ордена.
Его шаги всегда будут бесшумны, и только безликая тень, которую не скроешь, заскользит по стенам. Безжалостный убийца уже здесь, он не остановится, его рука не дрогнет... Именно благодаря Дарвею приговоры, вынесенные Просвещенными на совете ордена, приводились в исполнение.
Под покровом ночи он приходил и уходил незамеченным, не оставляя следов. Его лицо видела только жертва, которую он ставил в известность о решении ордена, но она, в силу известных причин, не могла никому рассказать о своем посетителе. Только немногие избранные знали, кем на самом деле был неуловимый убийца, знали его имя.
Для остальных же он был рядовым монахом, ничем не отличающийся от остальных. Высокий худой мужчина, темноволосый, коротко стриженный, как все служители ордена Истины. Его глаза были неопределенного серого цвета, но их редко кому удавалось увидеть, потому что Дарвей предпочитал скрывать свое лицо в тени капюшона, благо его одеяние это позволяло.
Он носил черную, видавшую лучшую времена рясу, старые, но крепкие сапоги из грубой кожи и подпоясывался простой веревкой. У Дарвея не было постоянного дома или хотя бы кельи, он не имел привычки привязываться ни к месту, ни к вещам. Все его имущество свободно умещалось в заплечном мешке. Окружающим людям было позволено видеть маску, придуманный образ, но никогда настоящего Дарвея.
