История козлов

История козлов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Жанр: Социальная фантастика
Серии: -
Всего страниц: 3
ISBN: -
Год издания: Не установлен
Формат: Полный

История козлов читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Майк Гелприн


История козлов

Гошу Защёлкина повязали на рассвете.

Кодла вломилась в квартиру, как обычно, по-революционному. Сначала, бодро протопав по лестнице пятью парами казённых говнодавов, кодла сосредоточилась у обитой ветхим дерматином двери. Затем старшой, утробно ахнув, отвесил этой двери залихватского пинка. Хлипкий замок сдался под революционным напором, и уже через пять секунд Гоша огребал по роже для профилактики.

— Попался, сука, — жизнерадостно оскалившись, сообщил старшой шестёркам. — Так, хату по-быстрому шмонаем, фраера — за рога и в стойло.

Следак оказался знакомым. Он был пламенным революционером, не выговаривал букву «л», вожделел к представителям своего пола и ненавидел диссидентскую мразь.

— Какие юди, — обрадовался Гоше следак. — Месье Защёкин! Попася таки, юбимый ты мой. А мы тут вонуемся, переживаем, можно сказать — куда, дескать, Защёкин наш юбезный пропа.

Следующие полчаса следак азартно уговаривал Гошу добровольно признаться. В случае признания он сулил роскошную камеру без клопов и гнид, а в противном — кокетливо кося дурным глазом, грозился заняться подследственным лично.

Защёлкин, как и подобает идейному инакомыслящему, включил несознанку и пошёл в отказ. Он не признал ни сопротивления синему террору, ни заговора с целью покушения на пахана, ни шпионажа в пользу Украины.

Под конец следак исчерпал запас весомых аргументов и потерял революционную выдержку.

— Ты меня доста, поня?! — заорал он, отбросив мужское кокетство. — Ну, ничего, я тобой займусь, козик. Поюбю тебя пыкой юбовью. В камеру его! К рецидивистам!

Рецидивисты, все трое, были сидельцами опытными, Защёлкину знакомыми, и встретили его как родного.

— Георгий Ильич, дорогой! — распахнул объятия Иван Абрамович Иванман, правый уклонист по кличке Пестель. Прозвищем Иван Абрамович был обязан привычке упоминать имя первого русского революционера к месту и без оного. — А мы всё гадаем, что же Георгия Ильича эти пестели никак изловить не могут.

— Я всегда сидел, — заговорил примостившийся на параше зиц-председатель Финт. — Я сидел при Вовке Картавом, потом при Ёське Кровавом. Ах, как я сидел при Ёське!

Финту было далеко за сотню, сколько именно не знал никто, включая его самого. Он был профессиональным председателем тайных обществ. Профессия досталась Финту по наследству — говорили, что его дедушка сидел чуть ли не при самом Трубецком. Тайные общества создавались, Финты неизменно их возглавляли, потом общества распадались, подпольщики спасались бегством, а Финтов волокли в каталажку.

— Это были лучшие дни моей жизни, — бормотал, шевеля нечистыми губами, Финт. — При Ёське я провёл на свободе не больше трёх месяцев. Я выдал замуж внучку, Голконду Евсеевну, и дал за ней крышку от фортепьяно, ещё птичку из фальшивого серебра и восемьдесят рублей, которые сожрала реформа. Я вас спрашиваю — где это всё? Где общество имени Бестужева-Рюмина? Где товарищество на вере а ля Муравьёв-Апостол? Где подпольная организация с радикальной платформой? Где организация с либеральной платформой? Где?..

— В Караганде, — прервал Финта правый уклонист. — Вот же заладит, старый пестель, — сказал он в сердцах. — Проходите, Георгий Ильич, проходите, голубчик.

— Здравствуйте, здравствуйте, — пробасил, протягивая руку, лже-историк Карломарксов. — Где мы с вами последний раз виделись, Защёлкин? Не на воркутинском ли лесоповале?

— Там, — подтвердил Гоша, устраиваясь на свободной шконке. — Сейчас, видимо, лесоповалом отделаться не удастся, Энгельс Фридрихович. Статьи шибко поганые. Шпионаж в пользу Украины шьют, да ещё заговор с покушением. На главного медвежатника.

— Ух, ты, серьёзные статьи, — привстал со шконки Карломарксов. — За одно покушение могут червонец припаять. И шпионаж серьёзный, не на Занзибар какой-нибудь или, там, США. Как думаете, Иван Абрамович? — обратился он к правому уклонисту.

— А пестель его знает, — искренне ответил тот. — Сейчас, с новой властью и синим террором, пестель разберёшься.

— При Никитке Болтливом я тоже сидел, — вступил с параши Финт. — Затем при Лёньке Бровастом. Сидел я при нём сиськи-масиськи.

Зиц-председатель замолчал и, задумчиво глядя на оконную решётку, предался ностальгии. Воспользовавшись образовавшейся тишиной, лже-историк приступил к любимому занятию — чтению лекций из курса несуществующей науки.

— Революция в России обречена на победу, — назидательно выпятив указательный палец, заявил Карломарксов. — С тех пор, как Алексашку Романова угораздило не вовремя отдать богу душу в Таганроге — обречена, господа. За без малого двести лет сколько их было, этих революций…

— Действительно, сколько? — заинтересовался Защёлкин. — Любопытно было бы посчитать.

— При Юрке Очкастом, Менте, я тоже сидел, — сообщил Финт.

— А вот считайте, — перекрывая басом поступающую от параши информацию, принялся загибать пальцы лже-историк. — Революция Пестеля-Трубецкого — раз. Затем устранение Пестеля Трубецким — два. Реставрация монархии. К несчастью, эти господа, пока дрались, допустили серьёзную ошибку — ненароком разбудили Герцена.

— Жаль, не надавали в своё время Герцену пестелей, — мечтательно произнёс Иванман. — И Огарёву за компанию.


Еще от автора Майк Гелприн
Свеча горела

Возможно, это лучший из всех моих когда-либо написанных рассказов. Возможно, я лучший ещё не написал. Опубликован в журнале  "Мир фантастики", Москва, за 10/2011 .  Также опубликован в журнале  "Чайка", Балтимор. за 10/2011.


Устаревшая модель, одна штука

«Я устарел шестого апреля, во вторник, в семь часов вечера по Москве. Даша так и сказала Алексу:– Пит устарел, милый. Я вчера проконсультировалась с представителем компании. Говорит, что надо менять. У них проблемы с совместимостью версий, апгрейд, по его словам, нежелателен. Новая модель обойдется нам вполцены – они заберут Пита в счет оставшейся половины.– Бог с ней, с ценой, – услышал я голос Алекса. – С Настей как быть?..».


Канатоходец

«В звездную рождественскую ночь, ступая босыми пятками по снегу, из цирка Честняги Аршамбо ушла Удача. Она выбралась из-под полога шапито, с минуту постояла, прощаясь, и по тающему под ногами насту заскользила через Марсово поле на свет фонарей с улицы Бурдонне.Удача ушла вслед за переманенным в заведение Арно укротителем синьором Караччоло, двумя его медведями, макакой и наездницей мамзель Фрике, которую синьор укрощал по ночам, в свободное от медведей время…».


Хармонт. Наши дни

Многое изменилось в Хармонте с тех пор, как сталкер Рэдрик Шухарт вынес из Зоны «Золотой шар»…Нет Рыжего, умер Гуталин, уехал из города Дик Нунан. «Черные брызги», «пустышки» и «булавки» приносят скупщикам хабара уже новые сталкеры. Весь теневой бизнес подмяла под себя криминальная империя Карла Цмыга – сталкера по кличке Карлик, когда-то женившегося на красавице Дине Барбридж. Подросла дочь покойного Гуталина – Сажа, вернулся в город эмигрант Ян Квятковски, по кличке Джекпот, прибыла выдающая себя за журналистку дочь Дика Нунана Мелисса, накопил силы клан наркобарона Стилета Панини.Но главное – изменилась сама Зона.


Последний вампир

«Я вхожу в класс, спотыкаюсь о порог и с трудом сохраняю равновесие.В группе раздаются привычные смешки: в прошлый раз я, помнится, действительно-таки навернулся. Ловлю падающие очки, цепляю их на нос и иду к доске. На ней надпись: «Птицерон – болван». Птицерон – это я, Андрей Иванович Птицын. Кличку придумал душа группы, староста и гитарист Женька Басов, надпись сделана им же. Женька трижды пересдавал мне речи Цицерона, и, следовательно, надпись справедливая. Стираю ее тряпкой и поворачиваюсь к аудитории. На мне синий пиджак, приобретенный в комиссионке пятнадцать лет назад, мятые брюки в клетку оттуда же и красно-желтый с обезьянами галстук.


Темные

«Самая страшная книга» рекомендует!Добро пожаловать в царство тьмы. В этих краях под масками героев скрывают уродливые лица коварные злодеи, здесь обитают черные маги и кровожадные демоны, и любой, даже очень осторожный, шаг таит смертельную опасность.Добро пожаловать в царство тьмы. Антология «Темные» – это собрание мрачных и жутких историй в жанрах dark fantasy, городского фэнтези, магреализма и хоррора, которые никого не оставят равнодушными.Добро пожаловать в царство тьмы. Антология «Темные» – это произведения от авторов, получивших известность благодаря проекту «Самая страшная книга», и от составителя Парфенова М. С., создателя бестселлеров «13 маньяков» и «Хеллоуин».Добро пожаловать в царство тьмы.


Рекомендуем почитать
Грехи матери

Каждый человек однажды делает выбор, и Оливия Грейсон когда-то предпочла работу семье. Прошли годы. Оливия стала хозяйкой огромной мебельной империи, а четверо детей постепенно отдалились от матери.Они встречаются лишь на каникулах, а все поездки оплачивает Оливия, запоздало пытаясь наверстать упущенное: модный музыкальный продюсер Кэсси; незадачливая бизнес-леди, но талантливая писательница Лиз; работающие на Оливию и втайне мечтающие о независимости Джон и Филипп с женами. У каждого свои проблемы, свои страсти и страхи, свои желания и огорчения.Старые обиды забываются нелегко.


«Тиккун ха-клали» в хасидской и саббатианской традициях

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Раздвоение личности

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Прикладная демонология

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Соб@чий глюк

По стечению самых банальных обстоятельств, вирус обычной простуды оказался скрещенным с собачьей и человеческой ДНК, а также с особой прошивкой – компьютерным глюком. В результате образовывается новый вид компьютерно-животного вируса, от которого глючит не компьютеры, а зависающих в Интернете людей. Интернет-гуру Артем случайно оказался источником нового вируса, и он же стал единственной надеждой на спасение особачивающегося человечества. Артем способен на многое. Но сможет ли он победить в себе собаку? Вопрос человеческой или собачьей жизни: либо Артем, либо соб@чий глюк.


Синхронизатор душ

В недалёком будущем на фоне глобальных мировых проблем человечество сумело объединиться ради выживания. Построенное на этом новое информационно свободное общество позволило, наконец, всерьёз заняться освоением космоса. Вскоре мы наткнулись на инопланетное сооружение, которое посчитали по началу сломанной машиной времени. Но это только одна функция. И я распробовала её, но и не только. Попала в далёкое будущее, чуть не была убита, но выжила. К сожалению, в этом будущем ждут одни потрясения. Люди стали повсеместно меняться телами.


50/60 (Начало)

Фантастическая повесть о 3-х пересекающихся мирах. Основное действие разворачивается в 80-х годах двадцатого столетия, 2010-х 21 века и в недалеком будущем. Содержит нецензурную брань.


CTRL+S

Реальности больше нет. Есть СПЕЙС – альфа и омега мира будущего. Достаточно надеть специальный шлем – и в твоей голове возникает виртуальная жизнь. Здесь ты можешь испытать любые эмоции: радость, восторг, счастье… Или страх. Боль. И даже смерть. Все эти чувства «выкачивают» из живых людей и продают на черном рынке СПЕЙСа богатеньким любителям острых ощущений. Тео даже не догадывался, что его мать Элла была одной из тех, кто начал борьбу с незаконным бизнесом «нефильтрованных эмоций». И теперь женщина в руках киберпреступников.


Вот-вот наступит счастье

Четвертый текст из цикла «Будущее». «Вот-вот наступит счастье» является продолжением романа «Наивный наблюдатель». Зимин принимает участие в эксперименте с ложной памятью. Он попадает в странный город, где запрещены занятия наукой. Населению обещают практическое бессмертие. Не всем это нравится. Зимин привык относиться к любым абсурдным обещаниям с иронией. Но вдруг становится сторонником нового эволюционного скачка. Более того, получает важный пост в организации, напоминающей по функциям инквизицию.


Кватро

Извержение Йеллоустоунского вулкана не оставило живого места на Земле. Спаслись немногие. Часть людей в космосе, организовав космические города, и часть в пещерах Евразии. А незадолго до природного катаклизма мир был потрясен книгой писательницы Адимы «Спасителя не будет», в которой она рушит религиозные догмы и призывает людей взять ответственность за свою жизнь, а не надеяться на спасителя. Во время извержения вулкана Адима успевает попасть на корабль и подняться в космос. Чтобы выжить в новой среде, людям было необходимо отказаться от старых семейных традиций и религий.