— С Днем рождения! — грянули голоса, и темноту пронзил ярко вспыхнувший свет.
Хоть кухня и была просторная, но нежданные гости теснились в ней, как шпроты в банке. Какого черта здесь делают эти люди? Я беспокойно обежала взглядом улыбающихся и абсолютно неизвестных людей и остановилась на единственном знакомом лице моего парня. Черные глаза улыбались, когда он взял мою ладошку и поднес к губам.
— Я знаю, ты не любишь сюрпризы, но на этот раз я не был в курсе. Света бывает слишком настойчива.
— Света? — я бросила взгляд через его плечо и увидела девушку с короткой взъерошенной прической, махнувшую мне рукой. Тогда я окончательно смутилась, так как понятия не имела, что это за Света. И для полноты ощущений — вечеринка-сюрприз по случаю моего дня рождения оказалась неожиданностью, потому что я даже не догадывалась, что он в конце августа!
И началось! С глухим щелчком из бутылки шампанского выскочила пробка, и шипящий напиток под восторженные вопли фонтаном хлынул на ковер. Тенью проплыла мысль, что завтра придется его чистить и растворилась в приторно счастливых улыбках гостей. Все лица сливались в сумасшедшую картину, и я не узнавала ничего, нарисованного на ней. Та самая девушка, которая организовала весь этот беспредел, первая расцеловала меня и начала зачитывать стих собственного сочинения. Кто-то сунул мне в руки бокал шампанского, прикрикнув: «До дна», и этот приказ я выполнила сразу.
— Линок, расслабься, я завтра помогу тебе убраться, — заверила меня блондинка с ярко подведенными глазами, добавив, — как в старые школьные времена.
Но я не помнила старые школьные времена. Словно кто-то взял ластик и стер прошлое. Меня не существовало несколько лет назад. Моего «вчера» даже не было.
И тогда я поняла — этого не может происходить в реальности. Создалось впечатление, что все происходит не со мной, а с кем-то временно переселившимся в мое тело. Я сделала несколько торопливых шагов назад и, развернувшись, побежала в спальню.
На прикроватной тумбе, стоял маленький букетик первых весенних цветов. То, что это мои любимые цветы, стало единственным доказательством, что у меня было прошлое, которое решительно ушло в никуда. У меня не может быть дня рождения в конце лета, черт побери! День рождения прочно ассоциируется с голубой россыпью пролесков, пробивающихся сквозь последний снег, но уж ни как не с августовской жарой.
Где он раздобыл их на пороге осени?
— Один мой старый друг разводит цветы, — услышала я сзади. — И я подумал, что тебе будет приятно…
Моя улыбка получилась неестественной. Да я попросту насильно растянула губы!
— Что случилось, милая?
— Все в порядке, — продолжая держать губы в подобии улыбки, я подошла к нему.
Он испытующе посмотрел на меня, и я нервно потерла переносицу
— Просто… — я запнулась, понимая, что не могу вспомнить имя своего парня. — Э…
Он сделал шаг вперед и, поравнявшись со мной, посмотрел так, как умеет делать только он: он впивался взглядом в мое лицо, изучая, вбирая изменения. Я знала, что от него не ускользнуло ничего: ни растерянность, ни смущение, ни страх. Потом в его глазах зажглось беспокойство. Они потемнели, янтарь налился густой чернотой, зрачки сузились.
— Лина, с тобой все хорошо?
Разве я могла ему сказать, что у меня проблемы с головой? Нет, вместо этого, я наплела с три короба, пытаясь как-то объяснить свою забывчивость: переезд выбил меня из колеи, а домашние хлопоты окончательно вымотали. Потом изобразила счастливую гримасу и нарочито весело побежала обратно к гостям.
* * *
Солнце жарило нещадно. Я купила бутылку ледяной минералки и, вытирая платком липкий пот со лба, остановилась у скамьи в скверике недалеко от фонтана, надеясь найти кусочек прохлады в тени деревьев. Лучи проворно ныряли в листья молодой березы, и пусть тень не приносила прохлады, но спасала от пекла.
Почему я не рассказала ему о провалах в памяти? Сколько можно скрывать? Нет! Не могу ему рассказать! Никто не захочет жить под одной крышей с чокнутой истеричкой, у которой определенно проблемы с головой!
Отвинтив крышечку бутылки, я приготовилась сделать глоток, как вдруг появился этот парень.
Не знаю, откуда он взялся, я попросту не видела его, пока с криком: «Я был не прав!» он не подбежал ко мне. Мне пришлось задрать голову, чтобы рассмотреть его. Широкую грудь обтягивала оранжевая майка, оставляя открытыми крепкие плечи. Природа одарила парня смазливой внешностью: голубые глаза, линия тонких, напряженно сжатых губ, ямочки на щеках. Лицо сочетало интересную гамму чувств: радость, волнение, нетерпение.
— Я был не прав, — покаянно склонив голову, повторил он и протянул мне руку ладонью вверх. — И должен был поступить по-мужски. Очень важно вовремя сделать выбор. Правильный или нет, главное сделать его.
Интересно, он успел меня рассмотреть? Ему будет очень неловко, когда поймет, что обознался. Я переместила взгляд с ладони, которую парень настойчиво продолжал держать открытой, снова на лицо.
