Мила
Мила собиралась выключить компьютер. Время позднее. Давно пора отправляться домой. Хотя делать там нечего. Нет никого, даже рыбок. Как-то завела, попробовала. Алка, подруга, зудела: «Подумаешь, командировки. Сейчас есть такие капсулки с кормом – на целый месяц можно рыбешек оставлять». Уговорила. Тем более что месяцами Мила не отсутствовала. Уезжала часто, но максимум на неделю. От голода рыбки не сдохли, померли то ли от эпидемии, то ли от грязной воды. Менять ее Мила постоянно забывала, а спохватилась тогда, когда три рыбешки уже плавали кверху брюхом, и остальным тоже помочь уже было ничем нельзя. Поставив на себе клеймо «Безответственная», она с живностью в доме покончила. Так что из ожидающих только кактус на окне. Польешь раз в месяц, и спасибо. В общем, спешить некуда. Сиди себе, Мила Анатольевна, сорокалетняя одинокая мышь, копайся в своих бумажках. Листай документы, сверяй данные. А вдруг подчиненные где-то напортачили, что-то просмотрели? Тогда Милин отдел вылетит из передовых, и прощай премия, а с ней и новая машина, и поездка в Перу. Нет, прощаться с мечтой не хотелось. «Вот только почту еще раз проверю и пойду», – подумала Мила, открыв «аутлук». Написать могли и из Америки, и из Австралии. Там работа только начинается.
Сообщений было штук двадцать. Сплошной спам – ничего интересного. Мила автоматически отправляла хлам в «корзину». Механически кликнув на очередное послание и заметив, что оно исчезло с экрана, почувствовала, как мгновенно вспотели ладони. Ну вот, приехали. Свершилось. Она полезла в «корзину» и раскрыла оповещение с сайта знакомств. Так и есть. Экран монитора загадочно объявлял: «Вам сообщение». Мила зажмурилась и осторожно открыла правый глаз. Слова все еще были на экране. И открытый левый тоже не заставил их исчезнуть. Мила прислушалась к себе. Что она чувствует? Волнение? Предвкушение? Ожидание? Может быть, радость? Нет, нет и еще раз нет. Все это было три месяца назад, когда она, поддавшись на уговоры той же Алки, разместила-таки анкету на злосчастном сайте. Злосчастном потому, что столь безрассудный поступок выбил ее из колеи на целых две недели. Непозволительная роскошь для начальника отдела крупной компании – столько дней думать не о работе, а о перипетиях своей личной жизни. А она лишь этим и занималась. Каждые десять минут проверяла свой аккаунт и постоянно нервничала. Почему ей не пишут? И что делать, когда напишут? А если не напишут? И как все-таки лучше?
Написали. И она сразу поняла, что делать. Ну, если не сразу, то после третьего прочтения. Первое письмо сначала ей понравилось. Да и фото было вполне себе. Мужчина лет пятидесяти в очках и белом халате. Мила обрадовалась: врач или ученый. И речь у него была спокойная, мягкая, но ровная и уверенная в себе.
Здравствуйте, Мила.
Мне кажется, мы удивительно подходим друг другу. Мы обязательно должны встретиться и пообщаться. Я уверен, что судьба дает нам шанс…
Ну, какой женщине такие слова не понравятся?
…Я счастлив, что мне удалось разглядеть в вашем письме главные строки. Вы так удивительно пишете о своей любви к животным…
Ах да, это снова по наущению Алки. Подруга утверждала, что так она привлечет к себе собачников, кошатников, лошадников и всех остальных, кто не равнодушен к братьям нашим меньшим.
– Ну и что? – попробовала сопротивляться Мила. – Зачем они мне сдались?
– Они что, не мужики разве?
– Ну и другие есть.
– Где? – Алка развела руками и огляделась. – Что-то ни одного не видно. Вот прочитает твою анкету какой-нибудь любитель черепашек и подумает: «Хорошая женщина. Только вдруг она моих красноухих терпеть не может». И что?
– Что?
– И не напишет. Понятно?
– Понятно.
Слова о любви к животным были добавлены. И, надо же, сыграли свою роль. Ну-ну, что там дальше? Почитаем.
…Мне тоже очень нравятся звери. Особенно пушистые. У них такая бархатистая шерсть, которую приятно расчесывать и гладить…
Наверное, этот врач очень одинок, если он так мечтательно рассказывает о том, как гладит своих питомцев.
…К сожалению, я не совсем понял из вашей анкеты, чем вы занимаетесь. Но надеюсь, вы расскажете мне при встрече. Назначайте, милая Мила, время и место.
С искренним уважением к вам,
Василий…
Письмо было хорошим от первого слова до предпоследнего. А последнее Мила едва не пропустила. Но все-таки разглядела и, прочитав в самом конце «таксидермист», расхохоталась до неприличия. Слава богу, в ее компании еще не было стеклянных кабинетов, и она могла себе позволить этот смех без перешептываний за спиной. Но смеялась, видно, все-таки слишком громко. Уже через секунду в дверях торчала голова помощницы Эллы.
– Все в порядке? – Голос елейный, в глазах – безумное любопытство.
– Да. – Мила махнула рукой и, как только Элла скрылась, удалила письмо «любителя животных». Надо было, наверное, показать Алке для наглядности и пущей убедительности, но не хотелось оставлять эту грязь в своей почте. Для надежности Мила исправила и свою анкету. Уж как-нибудь обойдется она без собачников и кошатников. Лучше сказать, что любит ходить в театр. Будут ей писать интеллигентные люди. Чем плохо? И плевать, что она в театре уже три года как не была. Поход на елку с сыном подруги не в счет. Но ведь она же любит театр. Значит, не врет.
