– …Проще говоря, наши дела катятся к черту? – Рональд Вайл, председатель совета директоров транснациональной фармацевтической корпорации, бесцеремонно перебил докладчика, который сразу съежился, словно на него вылили ушат холодной и не очень чистой воды. Обтекаемые формулировки и блестящее жонглирование экономическими терминами не помогли бедолаге скрыть от тертого жизнью дельца того катастрофического положения, в котором оказался российский филиал. Числа-то оставались все теми же. Беспристрастные и безжалостные, они чернели на экранах мониторов и на бумаге, словно название на корме тонущего корабля, и однозначно свидетельствовали о том, что совсем не за горами маячит уход корпорации с российского рынка.
– Не слышу ответа! – Глубокие складки недовольства над хищным, как у орлана, носом Вайла стали еще заметнее. Повисла пауза. Тяжелый взгляд тусклых от времени желто-карих глаз медленно перекатывался по головам подчиненных; сухие пальцы правой руки, лежащей на столе, сжались в кулак.
– Безусловно, у нас есть некоторые проблемы, – послышался голос докладчика – топ-менеджера филиала. Фраза прозвучала так неуверенно, что самому ему ужасно не понравилась. Чтобы справиться с волнением, он громко откашлялся. – Но все они вполне решаемы…
– «Некоторые проблемы», – с издевкой повторил босс, в очередной раз не дав оратору закончить мысль. – Из вас мог бы выйти недурной политик. Чтобы утихомирить своих избирателей, они говорят примерно то же самое, когда падают «Боинги», смывает ураганом полстраны к такой-то матери или маньяк расстреливает школу. Только вот меня успокаивать ни к чему. Я, к сожалению, давно вышел из того возраста, когда хочется верить в сказки… Чем вы объясните такую низкую капитализацию, такой обвал продаж?
Топ-менеджер неопределенно повел плечами:
– Это лет пять назад разметалось все, что ни выбросишь на рынок, – теперь здесь налажен выпуск лекарств, аналогичных нашим, но в несколько раз более дешевых. Да и конкуренция резко усилилась – Китай и Индия пичкают местный рынок своими препаратами, с ними невозможно договариваться. Плюс ко всему – нелегальные производства. Подделки наносят нам громаднейший урон!
Рональд Вайл откинулся в кожаном кресле и театрально воздел руки к небу.
– Я сейчас расплачусь от жалости! – воскликнул он, закатив глаза. – А как же наши европейские подразделения справляются? У них что, меньше трудностей? Столько же, но они работают!!!
– Мы тоже не сидим сложа руки, – замирая от собственной смелости, возразил докладчик. – Ищем новые ниши. Как вы знаете, нами разработана уникальная вакцина от так называемого «птичьего гриппа». Производство налажено, аналогов ей пока нет. Это настоящий прорыв, который принесет колоссальные прибыли! Золотое дно!
– Скорее лотерейный билет! – жестко оборвал его председатель. – В разработку вложены громадные средства, а за последние годы болезнь серьезно затронула лишь Китай, который отлично с нею справился, и еще несколько стран с низкой покупательной способностью населения. Если вакцина – это все, на что вы рассчитываете, настоятельно советую всем сотрудникам филиала подыскивать себе новую работу. Ваши аналитики ошиблись в расчетах, а вы выбрали неверную стратегию.
– Господин Вайл! – Скромно молчавший до этого долговязый мужчина с нездоровыми мешками нижних век вдруг встал со своего места. По его лицу, испещренному мелкими оспинами, блуждали багровые пятна волнения. Полные губы кривились в нервной улыбке. – Я, конечно, не пророк. Но смею заявить, что в самом ближайшем будущем на Россию обрушится жесточайшая эпидемия этого самого гриппа. «Птичьего» или «куриного» – называть можно по-разному, суть не в этом. Главное в том, что болезнь быстро примет масштабы национального бедствия, а это означает лишь одно – у нас появятся самые выгодные контракты! И не с мелкими распространителями, а с государством! Чтобы остановить беду, правительство будет готово закупать нашу вакцину по цене, как минимум троекратно превышающей себестоимость! А деньги сейчас в казне имеются – нефтедоллары продолжают литься рекой. Так вот, поскольку у нас монополия на производство…
Рональд Вайл внимательно смотрел на говорившего. «Кажется, этого нескладного парня зовут Сканкин… Нет, Сканков, – вспомнил он. – Да. Менеджер аналитического отдела Сканков, мне его представляли. Талантлив, тщеславен. Что еще? Кажется, недоволен своей должностью, ждет повышения… Хм, надо будет заглянуть в его личное дело…» Слушая неожиданное заявление, председатель все выше и выше поднимал свои неестественно черные брови. Наконец не выдержал:
– Складывается ощущение, господин Сканков, что вы получили телеграмму из небесной канцелярии. Откуда такая уверенность в грядущей эпидемии?
Аналитик смутился, но удержал себя в руках.
– Это… это мой собственный прогноз, основанный на точных расчетах, – ответил он и закусил нижнюю губу, понимая, что такое обоснование вряд ли устроит всемогущего шефа.
– Ясно, – подытожил Вайл, искусно, одной интонацией, поставив на место выскочку, который тут же осознал всю голословность своего предсказания. – Достаточно слов. У всех вас есть сутки, чтобы напрячь свои извилины и представить мне идеи выхода из кризиса. Подчеркиваю, реальные идеи! Все, совещание окончено!
