Сергей Калабухин
Г О Р О Д
Быстров осторожно выглянул из-за скалы. Охранник был совсем рядом. Его длинная, по колено, рубаха покрылась тончайшим слоем пыли и казалась из-за этого серой. За широкий кожаный пояс заткнут короткий меч. Быстров включил телекамеру, и Толя Винер, ждущий его в рубке <Спасателя>, поспешил уменьшить звук. Над карьером стоял непрерывный грохот. Сотни рабов в одних набедренных повязках рубили кирками камень, группы носильщиков таскали его в огромных корзинах наверх и сваливали на телеги. Когда телеги наполнялись, рабы, впряженные вместо лошадей, волокли их по отшлифованной тысячами босых ног дороге к Городу. Карьер напоминал огромную чашу, по краям которой торчали неподвижные фигуры охранников. Острый обломок впился Быстрову в бок. Сергей осторожно поменял положение и направил глазок телекамеры в центр карьера. На несколько секунд он выпустил из виду стоящего недалеко охранника, целиком сосредоточившись на картине, приближенной телеобьективом. В облаке пыли мелькали мускулистые руки,сжимающие инструмент. Мерно взлетают кирки и, обрушиваясь,откалывают куски камня. Между покрытыми пылью и потеками пота телами рубщиков снуют коренастые фигуры, быстро собирающие сколотую породу в огромные плетеные корзины. Два непрерывных потока текли паралельно навстречу друг другу: снизу вверх каркбкались рабы с наполненными доверху корзинами, сверху внизопустошившие их в телеги.
Рядом хрустнуло. Сергей мгновенно вскочил. Охранник был уже в двух шагах. Его меч ярко блестел в лучах полуденного солнца.
- Немедленно уходи! - Услышал Быстров взволнованный голос Винера и представил, как его маленькая фигурка напряженно застыла перед экраном, заполненном надвигающимся охранником.
- Спокойно, Толя, - ответил Быстров, на голове у меня гермошлем, а комбинезон не пробьет даже бластер, не то что эта медная ковырялка.
Охранник бросился. Быстров ушел легко. Он вполне мог обезоружить нападавшего, но решил выждать, посмотреть, что будет, когда охранник поймет, что противник ему не по зубам. Уходя от бросков и ударов, Сергей увлекся, он не слушал, что кричит ему Винер...
- Какого черта вас понесло в Город? Вы что, не знали, что планета занесена в "Красную книгу"? На Сиреневую посадка запрещена!
- У нас была вынужденная посадка,- вяло ответил Быстров, прислушиваясь к боли в избитом теле: мечи охранников не смогли,конечно,пробить ткань комбинезона, но синяков понаставили.
- Вот и занимались бы ремонтом. Кто просил вас лезть в Город?
Зубов вскочил и забегал по каюте.
- Мы не могли спокойно смотреть, как одна раса поработила другую и нещадно эксплуатирует ее,- жестко сказал Быстров. Его зеленые глаза вызывающе блеснули из-под отросших русых кудрей.
- Какая раса? Кого поработили? - Резко остановился Зубов.
- Сережа ошибся, - прозвучал спокойный голос Винера. - Это одна и та же раса. Просто делают рабов из себе подобных! Фашизм.
- Ты слышишь, Маша? - Засмеялся Зубов,обращаясь к сидящей в углу худенькой женщине. -Оказывается, в Городе процветает фашизм, и мы с тобой его охраняем и защищаем!
Жирные щеки Зубова тряслись, он начал задыхаться.
- Сядь, Паша, -голос маленькой женщины оказался неожиданно низким. - А вы, герои, может все-таки расскажете нам, как все призошло?
- Когда Сергей начал играть с охранником,он перестал воспринимать окружающее,- начал Винер.- Телекамеру он не выключал, и я видел, как со всей каменоломни сбегаются стражники.Они навалились на него всем скопом. Я не стал ждать конца схватки, прыгнул в вездеход и помчался к карьеру. На экране вездехода, как в калейдоскопе, мелькали руки, мечи, ноги. Когда я подъехал, все уже было кончено. Сергея спеленали веревками, бросили на телегу, и шестерка рабов в окружении охраны повезла его и с десяток покалеченных охранников в Город. Я медленно двинулся за ними. Мне все время не давала покоя одна мысль.
- Какая? - Быстро спросил Зубов.
- Еще когда я наблюдал на телеэкране карьер, меня поразило одно обстоятельство: все работали без надсмотрщиков. Никто не подгонял рабов, на их телах нет следов побоев, однако все работают в полную силу! И второе: охранник, напавший на Сергея, не издал ни звука, да его бы никто и не услышал в этом адском грохоте. Однако помощь пришла немедленно! И даже конвой из Города. Я понял: аборигены общаются телепатически! Мы спасатели, " скорая помощь" Вселенной, поэтому наш вездеход недавно оснастили мыслепередатчиком. Я включил его. Рабы, тащившие повозку, не считали себя рабами! Они были убеждены, что созданы для этого. Охранники, оказывается, не стерегли рабов от побега, а защищали их от нападения диких зверей и захватчиков из соседних Городов. Меня они вообще не воспринимали, так как вездеход экранировал мое биополе, а мыслепередатчик был включен только на прием. Мы въехали в Город. Я увидел людейстроителей, мусорщиков, пастухов, мясников, охотников. И всех их объединяло религиозное чувство преданности Праматери. Я выудил из мыслей прохожих, что дети живут и воспитываются в специальных домах, из которых они выходят уже имея определенную раз и навсегда прфессию, не зная своих родителей и даже не пытаясь изменить свою судьбу. В центре Города высится дворец, где под усиленной охраной живет Праматерь. Индикатор показал, что это здание окружено мощным биополем. Вся жизнь Города подчинена приказам, идущим из мрачного дворца. Вы понимаете? Они выращивают из детей живых роботов, мысли и поступки которых постоянно под контролем Праматери. Протест невозможен, ибо робот делает только то, что в него заложено. Если же программа дает сбой, то бедняга просто гибнет.
