Стоит ли носить с собой перцовый баллончик, если в самый ответственный момент все равно используешь спрей для свежего дыхания?
Задержавшись на курсах, я совершенно не учла, что время позднее, район криминальный, а я сама могу сойти за жертву.
Колокольчик интуиции зазвонил уже возле подъезда, но я его проигнорировала. Зря. Домофон тонко пискнул, отворяя дверь. Вдруг я почувствовала, как сзади кто-то схватил меня за шею, оттаскивая от порога. Едва не потеряв равновесие, ударила локтем. После добавила каблуком по голени и хватка чуть ослабла.
— Ах ты курва, — выругнулся нападавший хриплым мужским голосом, отталкивая меня к стене.
Больно ударившись, я резко развернулась и увидела высокого мужчину с рябым лицом и татуировкой на лбу. Но на подробное рассматривание рисунка времени не было. Вместо этого я заорала: «Пожар» и достала спрей для свежего дыхания из кармана ветровки, распыляя его прямо в лицо мужчине.
Отпрянув от неожиданного отпора, он начал тереть глаза, покрывая меня трехстопным ямбом и вплетая хорей. Не было бы мне тогда так страшно, обязательно бы записала. Воспользовавшись заминкой и истошно вопя «Пожар» и «На помощь», я судорожно попыталась вновь открыть дверь подъезда, нашаривая свободной рукой мобильник в кармане.
Мужчина вцепился мне в волосы и резко дернул. В последний момент успела схватиться за ручку, чтобы удержать равновесие. Мгновенная боль впилась в голову — я вырвалась. Несколько выдранных волосинок остались у незнакомца в руках. Он, по инерции, отступил назад — шаг, еще один. Резко подавшись вперед, я с силой толкнула. Споткнувшись о порог, он кубарем покатился с лестницы и замер на асфальте, едва слышно постанывая.
В этот же момент из подъезда выбежал сосед с шестого этажа — дядя Дима — с деревянной скалкой наперевес, в малиновом махровом халате и в мягких розовых тапочках с пушистым помпоном.
— Алинка, — выдохнул он. — Цела?
— Угу, — сглатывая комок ужаса, пробормотала я. До меня только дошло, что по щекам текут горячие слезы — перепугалась я не на шутку.
— Какой интересный элемент, — протянул дядя Дима, спустившись с лестницы и носком тапочка развернув лицо незнакомца к свету. Глаза у того закрыты — потерял сознание. — Козлов на лбу набивают только полным тварям, даже по меркам зеков.
Я пригляделась. На лбу нападавшего был изображен козел, свитый из маленьких то ли шестерок, то ли девяток. Цифры превращались в искусную вязь, сплетенную в узор.
— А цифры что значат? — поинтересовалась я. Адреналин начал медленно сходить на нет: руки дрожали, ноги подкашивались, а язык заплетался. Паника нахлынула новой волной.
— Какие цифры? — удивленно переспросил сосед, набирая номер на телефоне.
— Ну, ведь рисунок именно ими исполнен. Глаза, вот, две лежачие шестерки. Или девятки? По контуру из них словно коса вита.
— Лин, — отвлекаясь от телефона, произнес дядя Дима, — ты головой не ударялась?
— Ударялась, — уже не так уверенно ответила я, потирая лоб.
Hо это просто рубеж, и я к нему готов.
Я отрекаюсь от своих прошлых слов.
Я забываю обо всём. Я гашу свет.
Hет мира кроме тех, к кому я привык,
И с кем не надо нагружать язык,
А просто жить рядом и чувствовать, что жив.
[1]Мягкие солнечные лучи нежно блуждали по комнате, пробиваясь сквозь тонкую занавеску. Комната медленно просыпалась, аккуратно выскальзывая из небытия. А я носилась по ней, разгоняя окружающее спокойствие, стараясь сообразить, что забыла. Телефон, студенческий, общая тетрадь, ручки… Все на месте. Однако интуиция буквально вопила, что что-то я все же забыла. Осталось только понять, что, и эта «мисс» заткнется. А потом вновь заорет, когда на пару опаздывать буду — проверено.
Опоздание на «Культурное наследие и актуальное искусство» чревато последствиями. О строгости преподавателя ходили легенды. На столике у него стояли крохотные песочные часы, отмеренные ровно на четырнадцать секунд. Тот, кто не успел — опоздал, как бы банально это не звучало. Почему именно такое время, никто так и не выяснил.
— Алиночка, ты собралась? — в комнату зашел дедушка в ярком переднике и поварешкой в руках. Эх, не успею я блинчиков отведать.
С тех пор, как он оставил дела в милиции и ушел на пенсию, я жила с ним. А родители, наконец, полноценно погрузились в науку, без оглядки на дочь, которую нужно воспитывать. Иными словами — банально сплавили деду. И вспоминали обо мне между исследованиями популяции дельфинов Мауи в Новой Зеландии и изучением поведения уссурийских тигров на Дальнем Востоке.
В детстве вместо банальных «Колобков», «Золушек» и «Мальчиков с пальчиков» мне читали энциклопедию про животных. В отрочестве заставляли пересказывать по одной научной статье в день, а в юности я приняла решение, что, пожалуй, с меня хватит. Разумеется, родители хотели, чтобы я пошла по их стопам. Но… не сложилось. Вместо химического, физического или, в крайнем случае, медицинского я пошла на факультет искусств.
— Алина, тебе пора выходить! — напомнил дед, наблюдая как я скачу по комнате. — Вот что ты ищешь?
— Я не знаю… — убито ответила я, замирая возле письменного стола. — Вроде все взяла, но чего-то точно не хватает…
