Тимур Литовченко
Гоп-стоп!
Прибытие пассажирского поезда "Москва-Киев" ожидали трое милиционеров. Разумеется, почётный эскорт встречает только очень почётных персон. Это или какие-нибудь президенты, премьер-министры или разные другие делегаты, или... Однако делегаты вряд ли станут ездить пассажирским поездом. Поэтому, учитывая наличие здоровенной овчарки у ног одного из милиционеров, нетрудно было понять, что стражи порядка готовятся выполнить несколько иные обязанности.
Милиционеры немного не рассчитали, и тринадцатый вагон медленно проплыл мимо них, постукивая колёсами на стыках рельсов. Но самый младший сразу побежал по заснеженной платформе, ловко вскочил на подножку, легонько турнул назад сонную проводницу, которая как раз открывала двери, и прошептал:
- Кто-нибудь есть на выход?
- Не-е-ет... все спят, - испуганно хлопая глазами, женщина отступила вглубь тамбура, и лишь только когда за сержантом в двери вскочил лейтенант, отважилась спросить: - А что... что случилось?
- Тихо ты! - бешено вытаращив глаза, лейтенант высунулся наружу, махнул рукой и проследил, чтобы его подчинённый с овчаркой вошёл в соседний четырнадцатый вагон. Тогда прижался вплотную к проводнице, вынул из её дрожащих пальцев отмычку на стальной цепочке и просипел: - Получен сигнал, что в четвёртом купе вашего вагона границу пересекли два преступника. Места тринадцатое и пятнадцатое заняты?
- Да... - казалось, проводница до сих пор не верит им. - Но в Бахмаче стоянка маленькая.
- Поезд будет стоять, сколько нам нужно, - наставительно заметил лейтенант. - Четырнадцатое и шестнадцатое свободны?
- Кажется, да...
- Кажется?!
- Ну, точно не заняты.
- Тогда всё совпадает, - и лейтенант грозным шёпотом приказал: Савченко, за мной!
- Но... но как... - испуганно бормотала проводница.
- Что вам неясно? - в полутёмном коридоре купейного вагона не было видно выражения лица лейтенанта, иначе женщина испугалась бы ещё больше.
- Но нас же проверяли две таможни, российская и наша... и ничего! Без претензий!
Лейтенант только рукой махнул, а Савченко пояснил:
- Они не везут ничего запрещённого: ни валюты, ни оружия, ни наркотиков. Обыкновенные бандиты, ясно? Так что молчите, иначе сейчас весь вагон проснётся, операция сорвётся, - и бросился за лейтенантом. Тот уже стоял под дверью купе, но не четвёртого, а шестого. Около него находился третий милиционер с овчаркой, сзади маячил проводник четырнадцатого вагона.
Поначалу трудно было понять, почему они столпились именно здесь, но виновата во всём была собака. Пёс лёг на пол, закрыл морду передними лапами, словно защищаясь от невидимой опасности, вытянул хвост и тихонько скулил. Казалось, грозная овчарка пытается превратиться в маленького кутёнка, заползти в кубельце и надёжно спрятаться там под защитой матери. Милиционеры пытались привести собаку в рабочее состояние, но пёс только прижимал уши к голове и натягивал поводок. Наконец лейтенант разочарованно скомандовал:
- Зварич, давай отсюда с этой тварью! Стань под окном и смотри, чтобы они наружу не сиганули.
- А вы...
- Их двое, нас двое. Управимся. Потому что с этим вольтанутым Валетом до утра провозимся, - и так как подчинённый заколебался, коротко рявкнул: М-марш!
Милиционер бросился назад, и обрадованный пёс потянул его вдоль коридора. Проводники уже успели исчезнуть. Лейтенант показал Савченко на четвёртое купе, прислушался, тихо ли вокруг, размеренной походкой прошёлся по коридору и постучал в дверь.
- Кто там? - донёсся оттуда глухой голос. В воздухе словно промелькнули и сразу же исчезли тени сверхъестественной природы. Филином прокричал тепловоз, проезжавший по соседнему пути.
- Бригадир, - соврал лейтенант, лениво цедя слова сквозь зубы. Откройте.
- А что, третьи петухи пропели или Киев уже? - поинтересовался из-за двери второй, на этот раз какой-то замогильный голос.
- Нет, Бахмач, - солидным тоном ответил лейтенант, пытаясь в то же время воткнуть отмычку в замочную скважину.
- Так какого чёрта...
- Откройте, пожалуйста, - в голосе лейтенанта зазвучали металлические нотки.
- Ну, что ж... - металлически щёлкнул замок, и так же металлически щёлкнули наручники, которые приготовил Савченко. Лейтенант едва успел отдёрнуть руку с отмычкой от двери и спрятать инструмент в карман. В его левой руке оказался пистолет. Савченко напрягся, приготовившись вскочить в купе.
Там вспыхнул свет ночника, бледный, словно лампочка в инфекционном боксе. С громким рокотом дверь отъехала в сторону, в натопленный коридор пахнуло зловещим смрадом душегубства. Оба милиционера отважно ринулись внутрь, но вместо традиционного: "Руки вверх!" - только невыразительно заверещали, точно попавшие в ловушку зайчата. Дверь с тем же рокотом закрылась. И если бы позади милиционеров находился кто-то ещё, он непременно заметил бы внутри какие-то неуклюжие чёрные предметы, стоявшие на нижних полках. Но увидеть было некому...
В течение нескольких минут из-за закрытой двери доносилось сопение и звуки борьбы, потом какое-то сосание или чавканье, точно там целовались по-французски вдрызг пьяные любовники. Ни единого выстрела. Наконец грохнул сытый хохот, дверь вновь раскрылась, и в коридор вывалились оба милиционера, одёргивая шинели и пытаясь привести в порядок растрёпанные волосы. Из служебного купе выглянула перепуганная проводница. Впившись в женщину покрасневшими глазами, Савченко потянулся к ней, но лейтенант поймал подчинённого за шиворот и сурово напомнил:
