Стена строения была обширна и глуха, точно бок крепостного бастиона. Лишь на уровне третьего этажа виднелось несколько зарешеченных окошек, узких как бойницы, да прямо над моей головой на хлипком кронштейне нависала коробка кондиционера. Мрачность этого донельзя подозрительного места усиливало нанесённое на стену граффити. Художественные достоинства росписи были сомнительными, но идея ясна как божий день. Внутри контура человеческого тела, раскинувшего руки и ноги, лежала кривоватая надпись:
Надпись и рисунок были выполнены зеленовато-желтой люминесцентной краской. В беззвездных сумерках, по соседству с мокрыми тёмными кустами, светящаяся картинка смотрелась жутковато. Наверное, подумал я, так должна выглядеть тень особенно плотно-го фантома, освещённого болотным огнями или огнями Святого Эльма.
Сразу захотелось поёжиться и обернуться — не подкрадывается ли там какая-нибудь нечисть на самом деле? Я мужественно сдержался.
Из-за спины послышалось:
— Символично, не находишь?
Теперь обернуться можно было без малейшего урона для мужского достоинства. Не разговаривать же через плечо. Что я немедленно и проделал. В смысле, развернулся.
Сцена открылась возмутительная. Йоркширский терьер размером чуть больше кошки вольготно устроился поверх вороха моей одежды и улыбался во всю пасть. Уши у него остро топорщились и слегка заворачивались внутрь, отчего напоминали рожки. Из левого уха сбегал проводок наушника. Оканчивался он в разъёме iPod-а, прикреплённого к бордовой кожаной шлейке, опоясавшей собачонку, как портупея — офицера. Глаза терьера фосфорически мерцали, а левую переднюю лапу украшал крупный перстень с чёрным камнем.
Псина лязгнула зубками и повторила:
— Символичная картинка, правда? Если в стену вмонтирован КД-контур, тут-то ты и убьёшься.
В отличие от обычного гражданина я не стал в изумлении восклицать: «Оно разговаривает!». Не бросился ловить чудесное животное для продажи на телевидение, в цирк или вивисекторам для опытов. Даже не перекрестился.
Хотя последнее-то проделать как раз стоило бы.
Потому что болтливое животное было вовсе не собакой. Да и не животным, строго говоря. Это был самый настоящий бес, из-за жуткой гримасы судьбы являющийся моим коллегой и напарником. Как и положено врагу рода человеческого, чертёнок этот был нагл, лжив, самовлюблён, мстителен, коварен, язвителен… и далее по списку любого справочника демонологии. А самое главное, он прямо-таки обожал комфорт и искал его повсюду. Если же найти не мог, создавал сам. Нередко в ущерб окружающим. Чаще всего в ущерб Павлу Дезире — славному парню, любимцу дамочек за сорок и девушек моложе двадцати, надёжному другу, весёлому собеседнику, атлету и симпатяге.
То есть мне.
В этот раз для создания удобств бес решил использовать первое, что подвернулось под лапу. Подвернулась ему моя футболка, а ещё джинсы, носки и, извиняюсь, плавки. Всего минуту назад вещи, аккуратно свёрнутые, лежали в пакете, а лохматый гедонист сидел рядом.
— Жерар… — вкрадчиво сказал я. — Помнится, тебе было приказано стеречь вещи, а не валяться на них…
— Чем я и занят, чувачок. Чем и занят, — развязно тявкнул тот. — Согласись, так гораздо надёжнее. Ни одна сволочь из-под меня твои шмотки не выхватит. Во всяком случае, незаметно.
— Пока что я наблюдаю здесь одну-единственную сволочь. И она уже выволокла мою одежду оттуда, где…
— Паша, Паша, брось горячиться, — заюлил Жерар. — Что за приступ немотивированного гнева?
— Он чертовски мотивирован, сукин ты сын. А ну пшёл!
Я придал лицу грозное выражение и шагнул к бесу. Тот не стал ждать, чем это обернётся, и ринулся в кусты — только листва зашуршала.
— У меня, между прочим, была причина! — пискнул он оттуда. — Серьёзная, чувачок.
— Готов выслушать.
— А ты угадай с трёх попыток.
Наглость этого кабыздоха переходила всякие границы. Я осмотрелся в поисках чего-нибудь тяжёлого. Камня, бутылки, а лучше всего — урны. Такой, знаете, пудовой ёмкости, литой из чугуна… Сквер был хоть и диковатым, но подходящие метательные снаряды отсутствовали. Я вздохнул. Продираться сквозь ветки голышом, чтоб взять поганца за шкирку, — радости мало. К тому же не факт, что охота будет успешной. Бесёнок осторожен словно шпион и вертляв как уклейка.
Распрощавшись с идеей немедленного отмщения, я начал укладывать одежду обрат-но в пакет.
— Почему не отгадываешь? — с детской наивностью поинтересовался Жерар через пару секунд.
— Мучительно выбираю ответ, — огрызнулся я. — Слишком много вариантов в голову приходит.
— Ну, Пашенька… Ну назови любой. Мне очень-очень важно узнать твоё мнение!
Что ты с ним поделаешь. Скотина он, конечно. Но до чего ж обаятельная.
— Окорочка озябли, — буркнул я.
— Колоссально! В точку. А как догадался? — Из-под акации выглянула не по-собачьи любопытная морда. Шерсть на ней намокла и свисала сосульками, только ушки по-прежнему лихо топорщились. Я представил, как сейчас выглядит остальная шкура Жерара, и понял, что участь моих джинсов и футболки предрешена. Быть им мокрыми, грязными, мятыми и воняющими псиной. Если, конечно, не принять мер по сохранению.
