Посвящаю любимой жене -
матери моих сыновей и кандидату философских наук
Виталий Крыръ отвергает и осуждает любые идеи, действия и т.д. противоречащие законодательству Вашей страны. В случае высказывания предосудительных мыслей или совершения аналогичных поступков героями моего произведения, это следует отнести исключительно на счет желания автора реалистично излагать события, например, в описании вооруженных конфликтов. Ведь эта книга повествует об одном из наиболее жестоких периодов в истории человечества.
Использование боевых техник, любых психотехник и прочего материала книги следует предварять консультацией соответствующих специалистов. Последние должны взять на себя полноту ответственности за возможные последствия. В частности, попытки воссоздания изложенной в книге социальной структуры следует предварять консультацией юриста на предмет их соответствия законодательству Вашей страны.
Книга завершена 28.08.2011, но, возможно, еще будут внесены правки. Поэтому, если текст найден не на моей Интернет-странице, то, прежде чем читать, поищите обновленную версию (например, здесь: http://samlib.ru/k/kryr_w/). Версия текста от 01.09.2013.
Узник в который раз мерял шагами светлую просторную камеру, разделяемую с двумя собратьями по заточению. Камеру для очень важных персон.
Камеру с мягкой мебелью, но без женщин. С несколькими неординарными для технически высокоразвитой цивилизации предметами интерьера, такими как камин или деревянная посуда ручной работы, но в пределах отпускаемых властями средств, конечно. С доступом к богатой фильмотеке, но без посетителей и свежих новостей. Да, ему оставили возможность получать послания из внешнего мира, но их подвергали жесткой цензуре. А самое главное - узник не имел права отвечать... В таких условиях вéсти очень быстро начинали поступать лишь от случая к случаю.
Камеру со спиртным, но лишь со смертью от старости в перспективе.
'Неужели, - думал узник, - никто не затаился и не вынашивает планов реванша. Ведь в лучшие времена на моей стороне безо всякого принуждения выступили тысячи'.
Человеку оставалась только надежда.
Прадед умер за год до моего рождения. Его машину случайно переехал гусеничный транспортер. Обидно, конечно, для человека, недавно купившего изменения в нуклеиновых кислотах и теперь неподвластного старению. Останки родственничка вдавило в любовницу, и их долго разнимали для похорон. Что мою прабабку довело до истерики, так это второй месяц беременности новой пассии прадеда.
А к тому времени рожать детишек было большинству людей лень. Вот и платили уж давненько и матери, и отцу немалые деньги, если у них ребеночек родится. Даже если - как и мои родители - на другой день в приют сдадут.
Человечество ведь не ютилось больше на одной-единственной истощенной планете. Наоборот, всё новые люди оказались нужны властям для освоения множества небесных тел, дабы наши густонаселенные соседи по Вселенной - ксеносы самых разных видов - в поисках жизненного пространства не подняли в очередной раз вопрос о перераспределении пустынных, но пригодных для проживания планет.
Мамочка, говорят, на премию за меня себе по примеру прадеда тоже нуклеиновые кислоты поправила. А папаша второго ребенка хотел, потому что на его нуклеинки тех денег не хватило.
Такими как я отказниками принято было планеты дальнего космоса заселять, куда меня после школы и отправили. И вот через несколько лет в дальнем космосе - в Пятом секторе Республики, самом дальнем, слыхали про такой? - придумал я со товарищи одну игрушку. Программировать-то мы все умели. А, должен сознаться, играть тогда на компьютерах людям даже больше нравилось, чем детей делать. Только вот судились с нами за нашу игрушку всякие 'сознательные' граждане из общественных организаций - ценности, 'пропагандируемые' нами, не нравились. Словно предчувствовали, какова будет роль игровых обычаев в уничтожении привычного для них мира. А называлась та игра 'Гоблины'.
Два года прошло с того самого дня, когда запустил 'Гоблинов' в последний раз. Мир изменился, но запах крови уже не так резко чудится по вечерам, когда мы с друзьями - с теми, кто выжил - сидим после заката у камина в мягких креслах, аристократично потягивая мед из дубовых кружек. И вспоминаем, что же из 'Гоблинов' этих вышло. Помянем павших и расскажем вам нашу историю.
А начиналось все совсем в другой Вселенной...
Одни сутки в ином мире.
Хмурое небо прижалось к самым верхушкам вздыбившихся на горизонте гор. Густые хлопья снега быстро засыпáли следы за растянувшимися по тракту гоблинами и варгами. Кособокий шлях изворачивался под немыслимыми углами. Попытка свернуть в лес, стеной возвышавшийся вдоль дороги с обеих сторон, и срезать очередной поворот не удалась - там ездовые варги ушли в снег по грудь, пришлось снова выкарабкиваться на слегка утоптанную за зиму и потому проходимую дорогу.
Лишь к вечеру, когда братья Плывуны начали похрюкивать от холода, гоблины - кроме Гóрбача, все как на подбор обладатели внушающих уважение тел - остановились на привал.
