Александр Проханов
18 июля 2013
30
Чума пришла в Россию. Что ни день, то кровавые стычки, драки, насилие. Осатанелые кавказские банды, молодые, яростные, сверкают ножами, размахивают битами. В Пугачёв вонзили хирургический скальпель. Байкеры, как чудовищные шмели, слетелись отстаивать честь поруганного товарища. Думского депутата измолотили дубинами дагестанцы. Кавказские группировки берут под контроль русские городки и селения. Лязгают стволами, приставляют дуло к виску обомлевшего обывателя. Носятся по Москве и Питеру ошалелые горские свадьбы, наводя панику пальбой и истошными криками.
Беда, ненависть. Чаша за чашей выплёскивают эту ненависть в душу населяющих Россию народов. Ожесточение, чувство мести раскалывают многонациональное государство. Шатаются остатки империи. Растерян Кремль, растеряны многоумные политологи. Никто не знает, что делать, кроме националистов и Станислава Белковского, которые яростно требуют отделить Кавказ от России.
Всплывают все вывихи российской политики на Кавказе. Вспоминают Ермолова, с огнём и мечом прошедшего сквозь Дагестан и Чечню. Вспоминают Сталина, который грузил в вагоны целые народы и отправлял их за Урал. Вспоминают две чеченские войны, в которых погибли сотни тысяч чеченцев и русских.
Прекрасно и страшно стихотворение Лермонтова "Валерик". О том, как сошлись в рукопашной дерзкие казаки и чеченцы и, стоя по пояс в воде, обнажив кинжалы, кромсали друг друга. Страшная река была красной от крови. "Резались жестоко." И кажется, лязг тех кинжалов, та старинная резня продолжаются в наши дни.
Эти раны, эти кровавые порезы, истерзавшие Россию от Уренгоя до Ставрополя, надо лечить немедленно, не теряя дня. Здесь драгоценны все рецепты, все медикаменты, все целебные практики. Кроме тех, что сыплют соль и поливают уксусом эти обнажённые раны, вгоняют скальпель всё глубже в кричащее от боли тело.
Главный рецепт - закон, его железное соблюдение, беспощадная кара те только тех, кто нарушает закон, но самих законников, что превращают закон в товар. Милиция, прокуратура в бунтующих русских регионах сгнили, куплены и запуганы, своим бездействием поощряют насилие. В очагах кровопролития и бунта должен быть установлен режим "чрезвычайного положении". Введена диктатура закона.
Ещё рецепт: лживая демократия, фальшивые постулаты о правах человека отрицают всякое регулирование, без которого невозможна жизнь огромного социума. Перемещение громадных масс населения идёт бесконтрольно. Смешение народов происходит стихийно. И это смешение, как смешение компонентов взрывчатки, приводит к взрыву. Государство - это сложная система. Её стойкость и жизненность основаны на регулировании. И пусть государство, испепелённое дотла в девяносто первом году, скорее возвращается туда, где ему место. Оно вернулось на Болотную, укротив "оранжевую революцию". Оно должно вернуться в зоны межнациональных конфликтов, установив там жесточайшее регулирование. Без этого государству - смерть.
В этом регулировании особая роль уделяется "мягкой силе", терапии болезни, культуре, пропаганде, бережному обращению с больными частями государственного тела. Встречи интеллигенции, общение духовных авторитетов: священников и муфтиев, русских и чеченских писателей. Праздники русских и дагестанских песен и танцев.
И, конечно, голос политических лидеров кавказских республик, которые должны, наконец, рявкнуть на своих распоясавшихся соплеменников, остановить их дикие лезгинки, которые те танцуют на головах русских людей. Эта "мягкая сила" рассчитана на десятилетия, на медленное взращивание новых поколений, избавленных от проклятия вражды.
И, разумеется же - идеология государства российского. Россия, это огромное сверхсложное образование, живёт без идеологии. Каждый народ, каждый регион выдавливает из себя собственную эгоистическую идеологию, собственное усечённое понимание своей локальной истории, противопоставляет себя другим. Это размывает громадное, сложившееся за столетия поле общероссийской истории, общероссийского космоса.
Такая новая имперская идеология должна объяснять великие российские пространства как симфонию, территорию народов, верований, культур, языков. Как великий синтез, в котором каждый народ получает своё предельное развитие и воплощение. Складывает свой потенциал с потенциалами других народов, достигая громадных результатов в культуре, экономике и политике. В этой новой имперской идеологии не будет имперообразующего народа, а все народы: и те, что пасут северных оленей в заснеженной тундре, и те, что строят чумы в устье Амура, - каждый народ драгоценен для империи, поддерживает над собой имперское звёздное небо.
И непременно - развитие, долгожданное, выкликаемое и вымаливаемое и всё ещё не наступившее. Развитие, которое ставит перед народами общую стратегическую цель. Вовлекает в себя все материальные и духовные ресурсы страны. Строит на государственном стапеле великий корабль государства российского. И на этом имперском стапеле находит своё место каждый народ. Каждое умение, любой труженик, любой ясновидец, будь то русский или чеченец, еврей или татарин, строит этот корабль. А когда он спущён на воду, они встают на мостик и смотрят своими прозорливыми очами туда, где сверкает ослепительный маяк грядущей победы.
