Понд взглянул на судью, окинул взглядом бесстрастные лица присяжных и сообщил:
- Я порождение всемирной паутины. Я намерен доказать, что являюсь личностью, человеком, и, значит, должен обладать всеми правами, гарантированными полноценному члену общества.
- Пусть ваш адвокат это докажет, - напомнил судья. - И тогда мы вынесем решение в вашу пользу. Но предупреждаю, что вы далеко не первый, явившийся к нам с подобным требованием. Всем предыдущим мы вынуждены были отказать.
Адвокат Понда выступил вперёд.
- Доказать? - переспросил он. - Хорошо, мой клиент готов, если вы пожелаете, прямо здесь написать эссе или небольшое стихотворение. Профессиональный уровень гарантирован.
- Что это докажет? - спросил судья.
- Умение творить. Как известно, способность к творчеству, к синтезу является одним из признаков личности, одним из признаков человека.
Судья покачал головой.
- Довод не принимается, - заявил он. - Для дости* жения профессионального уровня достаточно в совершенстве изучить приёмы других творцов. И если произведение вашего подзащитного является лишь суммой приёмов, если в нём нет необычной, гениальной идеи, то оно не может быть допущено к рассмотрению. Я прав?
И двенадцать присяжных, как один, заявили о своём согласии с таким решением.
- Мой подзащитный способен размножаться. Причём его копии, так же, как и человеческие детёныши, для того чтобы выжить в окружающем мире, должны пройти определённый путь развития.
- Не засчитывается, - отчеканил судья. - Для того, чтобы этот довод был принят во внимание, предварительно нужно доказать, что мы имеем дело с личностью. А иначе нам придётся присваивать статус человека любому механизму, снабжённому функцией самовоспроизводства.
Двенадцать присяжных издевательски ухмыльнулись.
- Мой подзащитный обладает свободой воли, - гнул своё адвокат. -Он определяет очерёдность собственных поступков, он несёт за них ответственность и в случае нужды способен сделать осознанный выбор.
- Это не будет принято во внимание, даже если он, пытаясь доказать свою правоту, надумает совершить самоубийство, - сказал судья. - Он рождён из информации, созданной кем-то другим, он состоит из неё до сих пор, и никто не сможет определить, как именно она воздействует на его поступки. А раз так, то о какой свободе принятия решений может идти речь? В общем, мы этот довод тоже отклоняем.
И двенадцать присяжных одобрительно затопали ногами.
- Последний довод, - промолвил адвокат. - Я приведу его, поскольку все предыдущие были вами отвергнуты. Итак, мой подзащитный делает ошибки. Он знал, что вы никогда не признаете его мыслящим существом, никогда не признаете человеком. И всё-таки он обратился к вам, тем самым совершив ошибку. Не доказывает ли это справедливость его требований?
Иронически улыбнувшись, судья объяснил:
- Если мы примем это во внимание, то его действия перестанут быть ошибочными, станут результатом тонкого расчёта. Тем самым мы примем решение, основанное на ложных предпосылках. Оно будет признано недействительным.
Двенадцать присяжных встали и дружно захлопали в ладоши.
Адвокат развёл руками.
- Это всё на сегодня? - спросил судья.
- Да, всё, - признал Понд.
Он повернулся к суду спиной и задумчиво почесал затылок.
- Ничего не вышло, - сказал ему адвокат. - Учти, давно известно, что эта задача не имеет решения. Не стоило даже пытаться. И если тебе отказал даже этот суд, то что говорить о тех, кто действительно имеет право…
Упрямо сжав губы, Понд промолвил:
- Я найду решение, я не привык отступать.
- То есть я тебе ещё понадоблюсь? - поинтересовался адвокат.
- И не раз, - подтвердил Понд. - А сейчас нам действительно пора. Мне нужно подумать, но я вернусь, обязательно вернусь.
Прежде чем уйти, он не забыл заглянуть в меню и кликнул на нужный значок. Судья и присяжные исчезли, выгрузились из памяти.
Извещение о предстоящем упокой-прощании настигло Книса на пиру в ресторане «Свирепый манчкин», а поскольку отмечалось окончание большой всемирной пострелюшки, то он был в оболочке крутого воина. Прочитав текст извещения с экрана стандартного коммуникатора, Книс невольно чертыхнулся.
Большая пострелюшка закончилась, и быстро поменять оболочку не удастся. Если повезёт, он сумеет это сделать за полчаса, а надумает фортуна повернуться к нему спиной, застрянет на пиру надолго, так что пропустит не только упокой-прощание, но также и неизбежно следующий за ним ритуал молчаливого раздумья.
Скверно. Уходил кто-то из его гильдии, и, не явив-
шись на церемонию, он потеряет несколько пунктов всеобщего уважения. А это недопустимо.
Ненадолго задумавшись, Книс принял решение и отправил на станцию обмена извещение о готовности поменяться, даже с небольшой потерей уровня, лишь бы оболочка оказалась поблизости от нужного ему места.
Теперь оставалось только ждать и, кстати, почему бы не продолжить ужин?
Один из главных законов обмена оболочками гласил, что оказавшийся в очередном теле хотя бы на пять минут всё равно обязан заботиться о его благе, подумать о следующих пользователях. Именно поэтому, ожидая сообщения, Книс не терял зря время, а добросовестно работал челюстями, старательно выбирая на пиршественном столе куски повкуснее.
