Харлан ЭЛЛИСОН
ЭРОТОФОБИЯ
- Все началось еще с моей матери, - с отвращением произнося каждое слово начал свой рассказ Нейт Клейзер. Брр, и чего только стоит вспоминать об этой мерзости! Мало того, что сейчас он был на приеме у психиатра, мало того, что его уложили на ярко-зеленую кушетку, мало того, что он страдал от естественной для каждого мужчины неловкости, но ему еще приходилось все рассказывать, задыхаясь от нахлынувших чувств, врачу-женщине, и, вдобавок, начинать рассказ со своей матери.
- А часто ли вы... ну... сами с собой? - спросила врач Фелиция Бреммер, выпускница Шпицбергеновского Колледжа Психологических Проблем.
- Да не нужно мне это! В том-то и дело. - У него опять возникла боль в голове, где-то в глубине за правым глазом. Пальцы левой руки зажили свой жизнью, независимой от его воли, и заскребли по зеленой кушетке.
- Давайте еще раз вернемся к Вашему рассказу, - попросила доктор Бреммер. - У меня нет полной уверенности в том, что я Вас правильно поняла.
- Ну, хорошо. Вот, к примеру, - он попытался встать, но она твердо положила свою мягкую руку ему на грудь и он был вынужден продолжать лежа. - Вы известны как специалист по проблемам сходным с моей, ну скажем, имеющим отношение к сексу, так? Прекрасно! И только для того, чтобы увидеться с вами, я беру билет на самолет и лечу из Торонто в Чикаго. В самолете находятся две приятные девочки, стюардессы. Сразу же одна из них, Крисси, фамилию не помню, начинает предлагать мне всякие подушечки, разную вкуснятину, а ее напарница, Лора Ли, приносит большой бокал шампанского. И все это только мне, и больше никому ничего! А потом, наклоняясь к моему столику, чтобы поставить бокал, одна из них еще исхитрилась укусить меня за ухо. Через десять минут они уже дрались из-за меня на кухне, а пассажиры в это время вовсю нажимали на кнопки вызова, но абсолютно безрезультатно. Девочки все же появились через некоторое время, но только затем, чтобы спросить, какой бифштекс я предпочитаю, с кровью или хорошо прожаренный, а заодно предложить мне мятные конфетки... это в самом деле крайне неловкая ситуация.
И в том же духе продолжается весь этот дурацкий полет. Девочки уже готовы пустить в ход кислородные маски и придушить друг друга шлангами, только из-за того, чтобы просто выяснить кто же из них двоих останется со мной в Чикаго. Я уже не чаю выбраться живым из этого проклятого самолета. Самолет идет на посадку, девочки так никого и не обслужили, и, конечно пассажиры рады бы давно меня прикончить, если бы только не одно "но" - они все уже давно меня любят, и я знаю точно, что без борьбы по трапу я не спущусь.
Но меня спас маленький негритенок, который летел со своей мамой и подмигивал мне всю дорогу. Он им обблевал и кресло и проход, и все на свете... Так вот, пока они засыпали это хозяйство молотым кофе, чтоб не пахло, я тихонько улизнул.
Доктор Бреммер медленно покачала головой:
- Какой ужас! Просто ужасно!
- Ужасно?! Да, это страшно, черт возьми! Я к вашему сведению, вообще живу в постоянном страхе, что когда-нибудь они меня залюбят досмерти!
- Ну, - сказала доктор Бреммер, - а может Вы все же немного, совсем чуть-чуть, драматизируете события?
- Что это Вы делаете?
- Ничего, мистер Клейзер, совершенно ничего. Попробуйте сосредоточиться на Вашей проблеме.
- Сосредоточится? Вы шутите, я и так ни о чем другом думать не могу. Хорошо хоть что я зарабатываю на жизнь карикатурой - работу можно высылать почтой, если бы только мне приходилось выходить на улицу, смешиваться с толпой, меня стали бы рвать на части уже через десять минут!
- Я думаю, что вы все-таки преувеличиваете, мистер Клейзер.
- Конечно, Вам легко говорить, Вы не были в моей шкуре, но со мной так было всегда, сколько я себя помню. Я всегда был самой популярной личностью в классе, меня первого приглашали на белый танец, меня всегда зазывали в бейсбольные и другие команды, так как мое участие почти всегда приносило успех, а учителям всегда было мало моих знаний, им еще хотелось и моего тела...
- В колледже, да? - уточнила доктор Бреммер.
- Черта с два! В детском садике! Я не знаю больше не одного случая, чтобы мальчика в четвертом классе силой затащили в женскую раздевалку и там изнасиловали... Вам этого не понять, черт возьми! Они точно меня залюбят... до смерти!
Голос Нейта звучал резко, неистово и доктор Бреммер попыталась успокоить своего пациента.
- Когда люди бояться, что за ними постоянно следят, что их хотят обидеть или даже убить, - что бывает в крайних параноидальных случаях, тогда все понятно - это типичная паранойя. Такое случается на каждом шагу, особенно в наше время. Но то, что Вы мне рассказываете, нечто особенное, нечто совершенно противоположное. Я с таким пока не сталкивалась и даже не знаю, как это назвать.
Нейт устало прикрыл глаза:
- И я не знаю.
- Возможно все же это - эротофобия, боязнь быть любимым, - продолжила доктор Бреммер.
- Класс! Даже название придумали! А мне-то, что за польза от этого? Меня волнует секс, а не ваша терминология!
- Мистер Клейзер, - попробовала смягчить ситуацию доктор Бреммер. Вы же не предполагаете, что результаты скажутся мгновенно. Нам придется поработать вместе...
