До сегодняшнего дня вы знали о четкой грани, между сказкой и реальностью. Может, довольно тонкой, но все же грани. Но мы реальность и задумайтесь на секунду: если есть мы, то, что еще может прятаться во тьме. Вы больше никогда не будете спокойно спать по ночам зная… что мы рядом.
Детский крик прорезал ночь. Ворвался в сон и порвал его в клочья своей историчностью и невыносимым страхом. Не успев полностью проснуться, Сергей распахнул глаза. Свалился с постели. Выбираясь из комнаты, ударился о дверной косяк. Детский крик не стихал, с новой силой врезаясь в мозг. Камнев распахнул дверь плечом. Ворвался в комнату и бросился к сыну.
На кровати сидел пятилетний мальчик: с распахнутыми от ужаса глазами, взъерошенными ото сна волосами, в пижаме с машинками. Его взгляд был устремлен на стену с постером, на котором гоночный автомобиль пересекает финишную черту. Камнев схватил сына на руки и бросился с ним в ванну. Там включил воду и начал быстро отирать лицо ребенка. Мальчик кричал, уставившись перед собой, было видно, что он находится в другой реальности, где сон все еще имеет над ним страшную власть.
– Коля! Проснись! Проснись, сынок! – мужчина судорожно тер лицо малыша холодной водой, другой рукой потрясывая хрупкое тельце.
Крик прекратился также резко, как и начался, но за своим причитанием Сергей не сразу услышал это. Он продолжал умывать Колю холодной водой, пока тот не начал отталкивать его руку.
– Папа! – возмутился младший Камнев.
– Коля? – удивлено застыл Сергей, с занесенной рукой.
Вода быстро вытекала из ладони, образуя на полу лужу. В раковину была сильная струя воды. Мужчина несколько секунд изучал лицо сына, потом облегченно вздохнул и тяжело опустился на край ванны. Крепко прижал к себе ребенка.
– Ты проснулся, – устало прошептал он.
Малыш потрогал отца на небритой щеке, спросил осторожно:
– Я кричал?
Камнев немного отстранился, кивнул. Ополоснул руку под краном и провел по своему лицу. Выключил воду и в наступившей тишине взглянул на Николая. Мальчик смотрел на него не по-детски взрослыми глазами.
– Он опять приходил ко мне, – прервал тягостное молчание ребенок. Бросил взгляд в темный коридор и судорожно сглотнул.
– Кто? – не понял Камнев. – Кто к тебе приходил?
– Он, – повторил Коля и указал пальцем на черный зев коридора.
Света сжалась в комок и боялась пошевелиться. В углу было тесно, неудобно, в пятку впилось что-то мелкое, но девушка готова была просидеть в такой позе до самого утра. Крепко зажмурив глаза, она повторяла дрожащими губами молитву, которой ее научила бабушка: «Отче наш, Иже еси на небесех…». Вновь и вновь она проговаривала ее, чувствуя, как ледяной страх понемногу отпускает. Она сидела, обхватив колени и уперев в них лицо. Ласточкина боялась открыть глаза. Она чувствовала, что рядом с ней кто-то стоит, чувствовала, как ее рассматривают. По ноге скользнуло что-то холодной и Света судорожно отдернула ее, сильнее сжавшись.
– Уходи! – истерично закричала она. В ответ раздался смешок: противный, с издевкой, от которого мурашки пробегали по всему телу. – Отче наш, Иже еси на небесах! – громко начала читать девушка, пытаясь заглушить смех.
Холодное прикосновение проскользило по щеке, тронуло дрожащие губы и коснулось век. Ласточкина почувствовала, что глазные яблоки застыли, и она не может пошевелить ими. Смех раздался над самым ухом, заставляя девушку дернуться в сторону и закричать еще сильнее:
– Уходи! – но это только вызвало новую порцию издевательского смеха.
– Све-е-ета, – раздался протяжный голос. – Я тебя съем.
Сегодня вечером Димка был дома один, так как родители отправились в гости и до сих пор не пришли. Поэтому подросток вытащил кассету, которую отец прятал у себя глубоко в шкафу, вальяжно устроился на постели и включил телевизор.
Несколько минут спустя Дима издал приглушенный протяженный стон и облегчено откинулся на подушки. Грудь тяжело вздымалась, глаза были закрыты в истоме, вздыбленное небольшим холмом одеяло медленно опускалось. Парень нащупал рукой пульт от телевизора и нажал кнопку питания. Чернота захватила экран, убрав с него порно-сцены и погрузив небольшую комнату в темноту, которую слегка разбавлял свет из окна, за которым светила большая луна. Некоторое время парень в блаженстве лежал, вспоминая будоражащие молодой мозг сцены, с сожалением поднялся, вытащил кассету из магнитофона и вернул ее на место в шкаф. После этого он направился в ванну.
Непонятный шум вывел Дмитрия из собственных мыслей. Подросток недоуменно выключил воду и прислушался, однако в квартире было тихо. Он вновь включил воду и несколько секунд спустя сквозь шум душа, прорвался отчетливый дверной скрип и что-то похожее на негромкий смех. Парень резко выключил воду, распахнул штору и уставился на дверь. Та была приоткрыта, хотя Димка точно помнил, как закрыл ее на шпингалет, который сейчас безвольно болтался на одном шурупе. За дверью послышались шаги, и что-то мелькнуло в темном проеме.
– Мам? Пап? – неуверенно позвал Дима.
