Сцена I
Ограда загорднаго кладбища. Вечеръ. Полоска огненнаго заката. Двe лошади привязаны подъ бeлой акацiей.
Лепорелло Вотъ тутъ и дожидайся! Господи Боже мой, что за жизнь! Я полагаю — одно недоразумeнiе. (Конь бьется.) Но, но… дьяволъ! Сиди и отгоняй всякую дрянь. А чего ради? Безсмыслица! Здeсь, положимъ, похоронена эта девчонка, такая же, какихъ было десятки. Умерла она не хуже и не лучше, чeмъ вообще умираютъ. И послe нее мы работали… на совeсть. Ну, да гдe! Развe у насъ, какъ у людей? Вдругъ, черезъ два года, надо ее навестить… то есть могилу — какой-то монашенки. Все одни фокусы. Впрочемъ, мы вообще, вeдь… что называется, маги и чародеи. (Задумывается.) И то, напримeръ, сказать: коего черта я съ нимъ вожусь? Жалованье пустое, вeчно въ разъeздахъ, того и гляди гдe-нибудь изъ-за угла ревнивый мужъ, либо братъ укокошитъ. А поди жъ ты, не могу отстать! Да, пожалуй, и меня приколдовалъ. Нeтъ ужъ какъ хочетъ. Больше нельзя. Повалится его Алтаиръ, обломаетъ седло, а мнe нагоняй будетъ. (Идетъ къ воротамъ кладбища.)
Сцена II
Донъ-Жуанъ идитъ подъ миртовымъ деревцомъ, закутавшись въ плащъ. Пердъ нимъ небольшая скромная могила.
Донъ-Жуанъ Прежде я тебя не чувствовалъ. Но теперь, нерeдко ты со мной… Я тебя не вижу, но ты близко. Это странно. Что-то измeнилось въ моей жизни. Вотъ и нынче — почему я здeсь?
Лепорелло (входитъ.) Ваша свeтлость, невозможно больше. Конь седло сломаетъ.
Донъ-Жуанъ А! Что же, eхать?
Лепорелло Какъ угодно. Требовать не могу, по униженному своему положенiю слуги и, такъ сказать, хама. Но могу почтительнeйше просить.
Донъ-Жуанъ (оправляясь отъ задумчивости) Скажи по правдe, вeдь смeшно тебe, что я тутъ оказался?
Лепорелло Какъя смeю смeяться надъ высокороднымъ Донъ-Жуаномъ?
Донъ-Жуанъ Высокородный! Свeтлость! Ахъ, отсавь, пожалуйста. Все это слова. Некогда было, но осталось очень мало. Нашу свeтлость осудилъ король, порицаетъ церковь, нашей жизни ищетъ Донъ-Дiего. Мы почти что разорены. На лбу нашемъ морщины, въ волосахъ — сeдины. Мы кочуемъ. Изъ города въ городъ, изъ корчмы въ корчму, изъ притона въ притонъ. Скоро станемъ и совсeмъ бродягами. А? Что ты скажешь о такой свeтлости?
Лепорелло Боже упаси! М-м… хотя надо сознаться, если бы мы нeсколько остепенились…
Донъ-Жуанъ (надeвая перчатки и поправляя шпагу) А вотъ интересно.
Лепорелло (кривляясь)Я, собственно… я давно уже думаю, что пора бы намъ устроиться посолиднeе. Мало ли чего тамъ не бывало… Замокъ у насъ еще есть, правда, въ долгахъ!.. ну, съ этимъ бы мы справились. Взяли бы жену съ приданымъ, зажили бы… охоты, празднества, какъ полагается. Но въ мeру, въ мeру. И я бы облюбовалъ себe какую-нибудь камеристочку, сочетался бы законным бракомъ: Ваша свeтлост произвели бы меня въ мажордомы.
Донъ-Жуанъ Спокойная жизнь землевладeлца! Съ женой, охотничьими псами. Умеренные развлеченiя… И сытость, сытость!
Лепорелло Ну, ужъ тоже по кабакамъ…
Донъ-Жуанъ Не все по кабакамъ. Напримeръ, завтра: мы на праздникe у графини Анны.
Лепорелло Это, значитъ, тамъ же, въ самомъ городe, гдe васъ можетъ задержать первый встрeчный.
Донъ-Жуанъ Пусть поробуетъ.
Лепорелло Разрeшите плюнуть?
Донъ-Жуанъ Разрeшаю.
Лепорелло (плюетъ) Фу, ты, пропасть, сами въ петлю леземъ.
Донъ-Жуанъ Забываешься, любезный. (Беретъ его за плечи и слегка подталкиваетъ.) Иди къ лошадямъ. Да помни, что сегодня вечеромъ мы в «Добромъ виноградарe».
Лепорелло (удаляясь) А начхать мнe.
Донъ-Жуанъ (вновь подходя къ могилe) Весь день какая-то раздумчивость. И страннeе всего — иногда грусть сходитъ въ мое сердцe. Можетъ быть, и не напрасно. Но тебя нeтъ, великiй, вeчный покой. Я все ищу… по-прежнему. По-прежнему люблю, испытываю и ищу. Гублю, какъ и ее вотъ погубилъ, Клару. Но остановиться не могу, пока не грохнусь въ могилу, такую же, какъ эта. Я даже думаю, что не въ такую. Меня выбросятъ гдe-нибудь въ оврагe, у большой дороги. Шакалы, коршуны поживятся. (Выпрямляясь, дерзко.) Но не таковъ Донъ-ЖУанъ, чтобы отступить. Я — я. Я проходилъ сквозь тебя, жизнь, какъ сквозь волшебный садъ очарованiй. Женщина — лучшее твое очарованiе. Я иду. Гдe паду — развe знаю? И не все ли мнe равно?
Удаляется. На могилe, въ сумеречной мглe, вспыхиваютъ два голубоватыхъ огонька. Они медленно наклоняются въ тактъ напeву тихихъ голосовъ.
Пeнiе голосовъ Нeжные души молитвы возносятъ пречистые.
Свeтлы и дивны пути восхожденiя.
Боже и Отче! Боже и Отче, внемли!
Сцена III
Корчма «Добрый виноградарь» на большой дорогe у города. Въ глубинe нeсколько солдатъ играютъ въ карты. Дeвушка подаетъ имъ графинъ вина. За прилавкомъ маленькiй, толстый хозяинъ.
Хозяинъ Ну, выпeй стаканчикъ, кумъ, ты у насъ рeдкiй гость, деревенщина. Чтобы не сказалъ потомъ, что «Добрый виноградарь» — скряга.
Кумъ Мигуэль Весьма благодаренъ, весьма… Я, конечно… какъ сказать, не столь быстръ, какъ вы, городскiе жители… (пьетъ)
Солдатъ Вина!
Отворяется дверь, позвякивая шпорами, входитъ знатный кавалеръ.
Хозяинъ (Мигуэлю) Тс-с! Минутку! (С поклономъ выбeгаетъ навстрeчу.) Счастливъ кланяться.
