АКТ ПЕРВЫЙ
Перед замком.
Ночь. Музыка. Молодой человек крадется вверх по лестнице, чтобы с террасы наблюдать за происходящим в замке. Крик павлина. Кто-то входит на террасу, и молодой человек прячется за колонну.
Донна Эльвира. Дон Жуан! Дон Жуан!
Донна Инес. Здесь никого нет.
Донна Эльвира. Его конь в конюшне.
Донна Инес. Не может быть, Донна Эльвира. Что человеку делать в такой темноте? Я и так озябла, а от этих павлиньих криков и вовсе мороз по коже проходит.
Донна Эльвира. Дон Жуан! Дон Жуан!
Донна Инес. Пальмы на ветру... Звенят, как шпаги о каменные ступени. Мне это знакомо, донна Эльвира, - я это каждую ночь слышу, как только подхожу к окну: шелест пальм и ничего больше.
Донна Эльвира. Он здесь, я знаю. Его конь в конюшне.
Они исчезают. Молодой человек выходит из-за колонны, чтобы взглянуть в окно. Но тут же вновь прячется: с противоположной стороны входят старик и толстый священник.
Тенорио. Вы говорите: терпеть. Легко сказать, Отец Диего. А если этот олух вообще не явится? Ведь полночь уже. Терпеть! Вы уж не защищайте моего сына. Он просто бессердечный, весь в мать. Холодный как камень. Чтобы человек в двадцать лет говорил, что женщины его не интересуют... Непостижимо! Но самое ужасное, отец Диего, - он не врет. Говорит что думает. Его возлюбленная - геометрия. Это он мне прямо в глаза заявил. Сколько я из-за него пережил! Вы же сами говорите, что его имя не упоминают ни в одной исповеди. И это называется мой сын, единственный сын, продолжатель рода, так сказать. В двадцать лет не знать женщин... Что вы на это скажете, отец Диего?
Отец Диего. Потерпите.
Тенорио Вы ведь знаете Селестину...
Отец Диего. Тсс...
Тенорио Самая знаменитая сводня Испании. В числе ее клиентов даже епископы, только сына моего среди них нет. А сколько ей денег от меня перепало! Он ведь изредка посещает публичный дом. Но знаете, чем он там занимается? Играет в шахматы! Собственными глазами видел. В шахматы!
Отец Диего. Тише, Тенорио!
Тенорио Женщины его не интересуют!
Отец Диего. Сюда идут.
Тенорио. Ей-богу, он меня на тот свет спровадит. Уверяю вас, отец Диего, я умру от разрыва сердца.
Входит дон Гонсало, командор.
Отец Диего. Он здесь?
Дон Гонсало. Но еще нет двенадцати.
Тенорио. Дон Гонсало, командор Севильи, пожалуйста, не думайте плохо о моем сыне. Ведь Дон Жуан - мой единственный сын. Он будет заботливым зятем, вот только бы он здесь появился. Я просто не верю, чтобы он мог забыть о дне свадьбы. Просто не верю.
Дон Гонсало. У юноши позади долгий путь и трудные дни. Я не думаю плохо о вашем сыне. Он великолепно сражался.
Тенорио. Правда?
Дон Гонсало. Я не льщу вам как отцу. Я просто сообщаю о том, чего никогда ее забудет история нашего отечества. Он - герой Кордовы.
Тенорио Вот уж никогда бы не поверил!
Дон Гонсало. Откровенно говоря, я тоже. Мои шпионы очень плохо о нем отзывались. Утверждали, что он над всеми издевается, в том числе надо мной.
Тенорио Какой ужас!
Дон Гонсало. Я однажды вызвал его в мой шатер. "Зачем, - спросил я его с глазу на глаз, - мы ведем этот крестовый поход?" Он улыбнулся - и только. Тогда я спросил его: "За что мы ненавидим неверных?"
Тенорио И что же он вам ответил?
Дон Гонсало. Что не питает к ним ненависти.
Тенорио Какой ужас!
Дон Гонсало. Напротив, сказал он, у них есть чему поучиться. В другой раз я увидел его под пробковым деревом. Он лежа читал книгу. Арабскую.
Тенорио. Я знаю, это была геометрия, черт бы ее побрал.
Дон Гонсало. Я спросил его, зачем он ее читает.
Тенорио. О господи! Что же он ответил?
Дон Гонсало. Улыбнулся - и только.
Тенорио. Какой ужас!
Дон Гонсало. Не буду отрицать, отец Тенорио, его улыбки выводили меня из себя. И уж вовсе непостижимо, как ему удалось выполнить мой приказ, когда я послал его в Кордову измерить длину вражеской крепости. Я не думал, что он отважится. Мне просто хотелось, чтобы у него пропала охота улыбаться и чтобы он, наконец, воспринял меня всерьез. На следующее утро я глазам своим не поверил: он целым и невредимым вошел в мой шатер с бумагой в руке. В ней черным по белому было сказано: длина крепости - девятьсот сорок два фута.
Тенорио. Как он это сделал?
Дон Гонсало. "Дон Жуан Тенорио, - сказал я и обнял его на глазах у всех офицеров, не способных на подобный подвиг. - Прежде я недостаточно ценил тебя, но с этой минуты объявляю тебя своим сыном, женихом моей Анны, кавалером испанского Креста и героем Кордовы".
Музыка.
Тенорио Как же все-таки ему это удалось?
Дон Гонсало. Я тоже его спросил.
Тенорио.