Почему-то, первой мыслью, которую я осознал, был затасканный логан старины Декарта — «Я мыслю, значит я существую». С нынешней точки зрения, весьма спорное утверждение. Мыслить можно не пойми где, а тут о существовании утверждение. Это что, уже три дня минуло и я себя осознал в промежуточном пространстве? Что-то не шибко похоже. В него мы частенько всей старшейгруппой шастали, не та обстановка там. Тут визуального декора хрен да трошки, какая-то муть и подвывание чье-то. Хотя, почему чье-то? Марта надрывается, голосит — можно сказать. А она каким боком тут? Или я еще не там? Одни вопросы, а отвечать кто-нить будет? Опять самому разбираться.
Итак, что мы имеем — сознание, рабочий аудиальный канал и ФСЕ. Тело не чувствую, дыхание тоже. Кома? Тогда какое нахрен сознание? Ладненько, представил себя большим чутким ухом, навелся и настроился на подвывание Марты. Вовремя настроился, стал лучше различать слова и интонации. Тут и голос Ганса услышал, видать по громкой связи вызвала — Марта, а ты на часы смотрела?
— Деда-а-а, взвыла Марта на трагической ноте, я его не чувствую. То же мне открытие, я и сам себя не чувствую.
— Это как? прикасаешься рукой и не чувствуешь? удивился Ганс.
— Да нет, так чувствую, а самого-то и не чувствую. Нет его. У-у-у-у-у.
— Хорош выть! рявкнул Ганс. Если хочешь получить помощь, рассказывай по-порядку, с самого начала.
— Мы к вечеру помирились и…
— Продолжили мириться в постели, одобрительно хмыкнул Ганс.
— Под утро заснули.
— Ого! Так это ты его так ухандокала?
— Деда! Нет, нас разбудил шум вертолета. Игорь подскочил к окну, а к нам уже трое шло. Он вытащил из-под крышки стола свой глок, а мне приказал отвлечь внимание, стоять голой у стола. Сам, через люк возле детских кроватей, выскользнул на тыльную часть каравана. Тут в дверь вошел бугай.
— Опять наш Митька? Точно прирежу.
— Да нет, здоровенный мужик. Сделал ко мне шаг и нанес очень быстрый удар ножом в сердце. Я не успела среагировать, почувствовала жуткую боль и как в колодец ухнула.
— Хм, для убитой в сердце ты неплохо болтаешь. Дальше.
— Когда я очнулась, бугай катался по полу, пытаясь освободиться от стрипов. Я взяла глок Игоря и выглянула наружу. Там все было в порядке. Один труп лежал возле крыльца, второй у броньки, а в вертолете завис на ремнях пилот.
— Хороший порядок. Неплохо, как для умирающего.
— Я разбила локоть бугаю и перевернула Игоря. Он еле заметно дышал, пульс почти не прощупывался. А главное, я его не чувствую.
— Так он же тебя заблокировал. Вот и не чувствуешь.
— Он снял блокировку. Тут лежит тело. У-у-у-у.
— Отставить! А что с твоей раной?
— Ее нет, там келоидный рубец, хотя раньше его не было.
— Во как, недооценил я твоего агронома. Хоть он и дурень, но тебе с ним крупно повезло. С того света вытащил. Теперь слушай приказ — что хочешь делай, трахай его, мучай, бей сковородой, но он должен дышать, когда я приеду. Выполняй. Конец связи. Конец, так конец. И я снова булькнул в водоворот.
Выдернул меня на поверхность рокот вертолета. И умереть спокойно не дадут. Открылась дверь и я услышал голос Ганса.
— Покажи рану. Д-а-а, слышал о таком, а вот и увидеть сподобился. Все ясно. Готовь вену. А сам зазвенел чем-то. Голос Андрея спросил.
— Ну и как тут этот симулянт? Ганс серьезно рыкнул на него и Андрей заткнулся. Тут я заметил, что появился тонкий, сияющий золотым светом, ручеек. Наверное — моя вена. Хотя странное ширево, по вене продвигается, а золотистым сиянием проявляет невидимое доселе тело, как проявитель в фотографии, и остается в нем. Вот золотистый поток поднялся к сердцу, полыхнул там целым фейерверком — сердце зачавакало быстрее. Потом окрасились легкие, голова и правая часть тела. Без понятия, что же это такое. Но соображать стал лучше, сердце заработало более четко. Еще бы еще почувствовать свое тело. Выпросил. По телу побежали мурашки, как будто я его полностью отлежал, вместе с головой и ушами, потом появилась тягучая сильнейшая боль, а потом навалился дикий жар.
Когда-то давно, попали с кумом в сауну. Не повезло нам. То ли соревнования проводили, то ли заспорили на бутылку, но поднимали температуру перед каждым заходом. Последний раз зашли при + 132. Это было что-то. Даже дышать было страшно, а уж двигаться… и подавно. Казалось, что чиркнешь о воздух собственной шкурой и вспыхнешь. Сейчас я понял, что это была легкая разминка. Я бы уже заорал, да не мог. Тут раздались шаги и в караван вошла Марта и положила мне на грудь мою любимицу. А откормилась на халявных харчах, я даже почувствовал ее вес. Она плавно перетекла вниз живота и свилась в аккурат над моей сдувшейся кундалини. Какое-то время ничего не происходило, а потом золотое сияние, что циркулировало по артериям и венам, буквально сжигая мое тело, собралось между змеюками и… хлоп! Практически полностью было поглощено кундалини. При этом она стала похожа на сардельку, попавшую в кипяток. Чуток морда не треснула. А жар сразу спал. Значит таки энергию мне воткнули. Какой-то концентрат. И не хилую дозу. Чуток не изжарился. Пробежали последние мурашки и я почувствовал свое тело. Это что же, из меня двойника Кришнамурти сделали? Но его нашли с золотой аурой, или тоже похожую инъекцию вкатили? Видать, со своей красивой аурой мне придется распрощаться. Будет теперь золотая, может быть. Я сделал полный вдох и открыл глаза. Появилось ощущение, что я стал видеть гораздо лучше и больше, нежели раньше. Вот это приход!
