Когда Долли проснулась в воскресенье, у нее была оливковая кожа и каштановые волосы, спадающие волнами до бедер. Во вторник она выглядела рыжей и светлокожей. Но в четверг… В четверг ее волосы оказались черными, как вороново крыло, а руки — красными от крови.
Облаченная в черный костюм французской горничной, она одна в этой роскошно обставленной гостиной не была снежно-белой или антикварно-золотой. Для уборки таких комнат специально нанимают прислугу. И чистота здесь не уступает белизне.
Итак, все было чистым и белоснежным, за исключением трупа промышленника-миллиардера Клайва Стила — попробуйте описать такое не в комиксе, — который лежал у ног Долли, разметав внутренности наподобие лепестков зловещего цветка.
Так ее и обнаружила Розамунд Киркбридж — торчащей в этом красном пятне посреди белой комнаты, словно шип в розе.
Долли заблокировало в этой позиции, когда ситуация вышла за рамки программы. Когда Роз опустилась на колено возле пропитанного кровью ковра, Долли не шелохнулась.
В комнате пахло мясом и потрохами. Окна густо облепили мухи, но ни одной пока не удалось проникнуть внутрь. Каким бы герметичным ни был дом, это лишь вопрос времени. Уж мухи-то, как и любовь, лазейку всегда отыщут.
Кряхтя, Роз оперлась руками в зеленых перчатках на белоснежное шелково-шерстяное плетение ковра и наклонилась, просунув голову между мертвецом и куклой. Шелковые чулки Долли и ее туфельки на высоких каблуках были запачканы кровью: как мельчайшими брызгами, так и пятнами от струй из пробитой артерии.
Даже из множества артерий, если учесть, что сердце Стила лежало возле его левого бедра, все еще связанное с телом полосками соединительной ткани. От кистей Долли по предплечьям к локтевым ямкам тянулись следы запекшейся крови. А оттуда капало в лужицу на полу.
Нижнего белья на андроиде не было.
— Заглядываете девушке под юбку, детектив?
Роз — крупная, полная женщина за сорок. Ей понадобилась минута, чтобы подняться, не прикасаясь к жертве или орудию убийства. Прежде чем войти сюда, она скрутила на затылке прямые светло-каштановые волосы, а концы спрятала под сеточкой. Из-за строгости стиля ее челюсть напоминала квадратный фонарь. Глаза у Роз были почти такие же голубые, как и у куклы.
— Разве это девушка, Питер?
Упершись руками в колени, она выпрямилась и повернулась к двери.
Питер Кинг стоял у входа, пристально осматривая место преступления. Глаза у него были настолько темные, что не отражали свет — ни солнца, ни ламп. Пигмент радужек как будто распространялся и на белки, придавая им теплый оттенок слоновой кости. В черном костюме и с очень темным загаром, он казался вырезанным из картона на фоне белых стен, белого ковра и белозолотого стола с мраморной столешницей, который смотрелся одновременно и античным, и французским.
Питер подошел к Роз, зашуршав синими бумажными бахилами.
— Думаешь, самоубийство?
— Могло быть — если бы он повесился.
Роз шагнула в сторону, чтобы Питер мог взглянуть на труп. Тот присвистнул — совсем как Роз, когда увидела тело.
— Кто-то его здорово ненавидел. Слушай, это же одна из новых Долли? Красотка. — Он покачал головой. — Но такая стоит больше, чем мой дом.
— Прикинь: ухлопать полмиллиона на секс-игрушку только для того, чтобы она вырвала тебе печень. — сказала Роз и шагнула назад, сложив руки на груди.
— Скорее всего, он потратил на нее меньше. Его компания делает для них вспомогательные программы.
— Производственный сувенир?
— Списание налогов. Тестовая модель.
Питер был экспертом отдела по домашним компаньонам. Он обошел комнату по кругу, разглядывая ее с разных углов. Скоро здесь появятся техники с камерами, пинцетами и трехмерным сканером, превращая место преступления в перманентную виртуальную реальность. Как специалист по софт-криминалистике, Питер изучит программы Долли, а судмедэксперт наверняка подтвердит, что причиной смерти Стила было именно то, что они видят: кто-то пробил ему живот и выдрал внутренности.
— Двери были заперты?
Роз поджала губы.
— Криков никто не слышал.
— Как по-твоему, долго ли ты будешь кричать, оставшись без легких? — Он вздохнул. — Знаешь, результат всегда одинаковый. Те, кто победнее, никогда не слышат криков. А у богатых нет соседей, которые могли бы их услышать. В современном мире все живут поодиночке.
А за окном, занавешенным длинными шелковыми портьерами, стояло чудесное бирмингемское утро, теплое и ясное, какими славится весенняя Алабама. Питер задрал голову и посмотрел на сияющую люстру. Ее узорчатые завитки были идеально чистыми до того, как на них осели мельчайшие капельки крови от последнего выдоха Стила.
— Стил жил один, — сказала Роз. — Если не считать робота. Тело обнаружил утром повар. Последним Стила видел живым его секретарь, когда вечером уходил из офиса.
— Включенная люстра вроде бы подтверждает, что его убили с наступлением темноты.
— После ужина.
— После того как повар вечером ушел домой. — Питер продолжал изучать комнату, заглядывая за занавески и мебель, всматриваясь в углы или наклоняясь, чтобы поднять комочек пыли с дивана. — Что ж, полагаю, вопросов насчет содержимого желудка не возникнет.
