Парень не понравился Александру сразу. Чёрная куртка, чёрная вязаная шапочка на голове, глаза карие, и зрачки расширены, как у наркоманов. В руке сумка китайская, какие раньше челноки таскали. Однако в принципе — что с того, понравился парень ему или нет? Кого только в аэропорту ни встретишь — от кавказцев до причудливо одетых индийцев. И что с того? Может, я им тоже не нравлюсь своей славянской внешностью. Однако какое-то смутное беспокойство, лёгкая тревога в душе поселились.
Александр посмотрел на часы. Уже скоро. Сейчас 16–20, самолёт из Екатеринбурга должен приземлиться через пять минут.
И почти сразу по громкой связи диктор объявила: «Совершил посадку самолёт ТУ-154 рейсом 268 из Екатеринбурга. Просим встречающих…»
Дальше Александр уже не слушал, начал не спеша продвигаться в зал прилёта. А чего спешить? Пока трап подадут, пока пассажиры выйдут, счастливые оттого, что перелёт позади и они на земле, да пока багаж получат. Если у Антона сумка небольшая, так появится быстро.
Антон — его старый, ещё с армии, друг. Вместе лямку в учебке тянули, где, собственно, и познакомились. Потом двухгодичная служба сержантом в 22-й бригаде спецназа ГРУ в Батайске. Если кто не знает, ГРУ — это Главное разведывательное управление Генштаба. Создано оно было для ведения разведки и уничтожения мобильных ядерных средств противника в его глубоком тылу, а также проведения диверсий и организации партизанского движения. Разумеется, в случае войны.
Поначалу без привычки служить было тяжело. И не из-за дедовщины пресловутой, а из-за физических перегрузок. Попробуй выполнить учебную задачу, пройдя перед этим марш-бросок километров на сорок с полной выкладкой, да скрытно, за чем рьяно следили офицеры-посредники. Обнаружили себя, считай — задание провалили. Потому передвигались больше по звериным тропам, да ещё так, чтобы веточку какую случайно не сломать, травку не помять. При этом шли строго след в след, и не столько из-за примятой травы, сколько из-за того, что если первый мину не усмотрит, подорвутся не все. Да и следов меньше остаётся. Поди разбери, один человек прошёл или несколько.
Антон был парнем физически крепким, выручал Александра. То скатку его заберёт — пусть и ненадолго, то разгрузку. Но и Антону с Александром интересно было: тот знал уйму разных историй и помогал сочинять письма любимой девушке Антона. Молчун был Антон: «да» и «нет» — и весь разговор. И писал коряво — буквы неровные, как пьяные. Уж сколько лет после армии прошло… Александр прикинул: «Так, сейчас мне тридцать шесть, демобилизовался я в двадцать. Выходит, дружбе нашей уже восемнадцать лет».
Встречаются они иногда, раз в два-три года. По этому поводу Александр отгулы берёт, знакомит Антошку со столицей. Много в Москве интересных мест, всё сразу и не покажешь. Вот Исторический музей недавно открылся — после затяжного ремонта, да Антон просил сводить его в Сокольники, в музей восковых фигур. А уж вечерком — непременно водочки, да чтобы из морозилки была, лилась тягуче, а бутылка чтобы морозцем по стеклу подёрнута. И закуска: чтобы обязательно огурчики домашней солки, что Александр брал на Дорогомиловском рынке, да грибочки маринованные, лучше грузди, да под чёрный хлебушек. Вкуснотища! А потом — картошечку, жаренную с сальцем. Сало Саша покупал на Киевском вокзале, у приезжих украинцев. Надо же! Раньше самостийные братья-славяне кричали на каждом углу — дескать, объели их москвичи! А теперь сало своё сами в Москву везут, добровольно. Чудны дела Твои, Господи!
В предвкушении встречи с другом и последующего застолья Саша потёр руки. На глаза снова попался давешний кавказец в чёрном. Тьфу, чтоб тебе! Как чёрный ворон! Александр вытянул шею, пытаясь через головы встречающих увидеть Антона.
Сзади кто-то дёрнул за руку.
— Земляк, едем в Москву! Недорого, всего три штуки, — предложил нагловатый таксист, крутя на пальце связку автомобильных ключей.
Ответить Александр не успел. За спиной таксиста сверкнула яркая вспышка, в уши ударил тяжкий грохот. Со звоном посыпались стёкла, раздались крики ужаса. «Кавказец!» — мелькнуло в затухающем сознании, и Александр отключился.
Как ему показалось, в себя он пришёл довольно быстро. Вот только непонятно было, где он и почему так светло.
Саша поднял голову и изумился: он лежал на берегу маленькой речки и, что удивительно, было лето. Журчала вода, трава зеленела и одуряюще пахла, над ней летали шмели. Было тепло, даже жарко.
Что за чёрт! Александр хорошо помнил взрыв в аэропорту и то, как его прикрыл от осколков таксист, принявший на себя порцию смертоносного металла. Но ведь тогда был январь, холодно.
Александр поднялся, сел и оглядел себя. Вся левая сторона куртки была посечена, в прорехах белел синтетический наполнитель. Сняв куртку, он критически её осмотрел. Ну и досталось ей, пожалуй, бомжи носят лучше. А ведь почти новая.
Александр пошарил по карманам, забрал сотовый телефон и ключи от квартиры, куртку же оставил на берегу. Он нахмурил лоб, соображая, что произошло. По идее, он должен сейчас быть в аэропорту Домодедово и лежать на бетонном полу, а не на берегу речки.
