СЕРГЕЙ КАЛУГИН
"ДИКАЯ ОХОТА" -- "Nigredo" (p)1994
_________________________________________________________________________
1. СОНЕТ N1
2. РАССКАЗ КОРОЛЯ-ОНДАТРЫ О РЫБНОЙ ЛОВЛЕ В ПЯТНИЦУ
3. СОНЕТ N2
4. ТАНЕЦ КАЗАНОВЫ
5. ЛУНА НАД КАРМЕЛЕМ
6. СОНЕТ N3
7. ВОСХОЖДЕНИЕ ЧЕРНОЙ ЛУНЫ
8. СОНЕТ N4
9. РАДОСТЬ МОЯ _________________________________________________________________________
В январе 1994 года был записан CD "Nigredo". В записи участвовали музыканты: Сергей Калугин - акустические гитары, вокал Александр Косорунин - перкуссия Анастасия Гронская - клавишные Михаил Рыжов - виолончель Ольга Арефьева - хор Юрий Лопатин - ребек, варган, флейты Гарик Смирнов - второй вокал Владимир Тараненко - лидер-гитара, бас, ритм-компьютер Сергей Томилин - лидер-гитара
- Что такое Дикая Охота?
- Это образ из скандинавского и германского фольклора. Где-то с образом Дикой Охоты связывалось полярное сияние. Выражаясь достаточно заумно, это амбивалентный образ - то есть с одной стороны под Дикой Охотой подразумевались души, следующие в Ад, и их проводник назывался Дикий Охотник. Эта самая Дикая Охота ужасная с диким воем и гиканьем проносилась в темном небе над средневековой Германией. Вообще образ очень древний, уходящий в мглу столетий. Существовала и христианская трактовка этого образа, и в христианстве этот символ толковался наоборот, как достаточно светлый - образ Дикого Охотника часто связывался с королем Артуром.
С. Калугин
СОНЕТ N1
-------
Мой голос тих. Я отыскал слова В пустых зрачках полночного покоя. Божественно пуста моя глава И вне меня безмолвие пустое. Скажи, я прав, ведь эта пустота И есть начало верного служенья, И будет Свет, и будет наполненье И вспыхнет Роза на груди Креста. Но нет ответа. Тянется покой. И кажется, следит за мной другой. Внимательно и строго ожиданье. И я уже на грани естества И с губ моих срываются слова, Равновеликие холодному молчанью.
РАССКАЗ КОРОЛЯ-ОНДАТРЫ О РЫБНОЙ ЛОВЛЕ В ПЯТНИЦУ
----------------------------------------------
Я видел небо в стальных переливах И камни на илистом дне И стрелы уклеек, чья плоть тороплива, Сверкали в прибрежной волне
И еще было море, и пенные гривы На гребнях ревущих валов И крест обомшелый, в объятиях ивы, Чьи корни дарили мне кров.
А в странах за морем, где люди крылаты, Жил брат мой, он был королем И глядя, как кружатся в небе фрегаты, Я помнил и плакал о нем.
Брат мой, с ликом птицы, брат с перстами девы, Брат мой! Брат, мне море снится, черных волн напевы, Брат мой
В недоброе утро узнал я от старца О Рыбе, чей жир - колдовство И Клятвою Крови я страшно поклялся Отведать ее естество.
А старец, подобный столетнему вязу, Ударил в пергамент страниц Нажива для рыбы творится из глаза Из глаза Властителя Птиц.
Брат мой, плащ твой черный Брат мой, стан твой белый Брат мой, плащ мой белый Брат мой, стан мой черный Брат мой!
Брат мой, крест твой в круге Брат, круг мой объял крест Брат мои, крест мой в круге Брат, круг твой объял крест Брат мои!
Я вышел на скалы, согнувшись горбато И крик мой потряс небеса То брат выкликал на заклание брата, Чтоб вырвать у брата глаза
И буря поднялась от хлопанья крылий То брат мой явился на зов и жертвенной кровью мы скалы кропили, И скрылись от взора Богов
Брат мой, взгляд твой черный Брат мой, крик твой белый Брат мой, взгляд мой белый Брат мой, крик мой черный Брат мой!
Брат, где твой нож - вот мой, Брат, вот мой нож, твой где Брат, где нож твой - вот мой Вот мой нож, мой брат, мои... Брат мой!
И битва была, и померкло светило За черной грядой облаков Не знал я, какая разбужена Сила Сверканием наших клинков
Не знал я, какая разбужена Сила Сверканием наших клинков И битва кипела, и битва бурлила Под черной грядой облаков!
Чья клубится на востоке полупризрачная тень? Чьи хрустальные дороги разомкнули ночь и день? Кто шестом коснулся неба, кто шестом проник до дна? Чьим нагрудным амулетом служат Солнце и Луна?
Се, грядущий на баркасе по ветрам осенних бурь, Три зрачка горят на глазе, перевернутом вовнутрь Се, влекомый нашей схваткой правит путь свой в вышине и горят четыре зрака на глазу, что зрит вовне...
И рухнул мне под ноги брат обагренный, И крик бесновавшихся птиц Метался над камнем, где стыл побежденный Сочась пустотою глазниц.
И глаз наживил я, и бросил под глыбу. Где волны кружатся кольцом Удача была мне, я выловил Рыбу С чужим человечьим лицом
Я рыбы отведал, и пали покровы, Я видел сквозь марево дня, Как движется по небу витязь багровый, Чье око взыскует меня
Ладони я вскинул - но видел сквозь руки, И вот мне вонзились в лице Четыре зрачка на сверкающем круге В кровавом и страшном кольце
И мысли мне выжгло, и память застыла, И вот, я отправился в путь И шел я на Север, и птица парила, И взгляд мой струился как ртуть
Я спал под корнями поваленных елей, А ел я бруснику и мед Я выткал надорванный крик коростеля Над зыбью вечерних болот
И в странах бескрайнего льда и заката. Где стынет под веком слеза, Пою я о брате, зарезавшем брата За Рыбу, чья пища - глаза...
октябрь 1992
СОНЕТ N2
-------
Равновеликие холодному молчанью Струились реки посреди равнин. Я плыл по рекам, но не дал названья Ни берегу, ни камню средь стремнин. Я проходил, я рекам был свидетель, Я знал завет - не выносить суда. И я не осквернил вопросом рта, И ничего сужденьем не отметил. Лишь дельты вид мне отомкнул уста, Я закричал, и гулко пустота Слова мои разбив об острова, Откликнулась бездонным тихим эхом. Я слышал крик, и понимал со смехом Слова мертвы. Моя душа мертва.
