Берсенев Михаил
Девственность под замком
Лидия Ивановна Бондаренко, массивная женщина средних лет, с хорошо развитой мускулатурой и твердым взглядом прирожденной спортсменки, всячески оберегала невинность своей дочери — студентки первого курса крупного технического университета. Правда, и оберегать-то особо невинность не было острой необходимости, так как дочка известной в прошлом штангистки, победительницы еще всесоюзных соревнований — Лидии Бондаренко, Ксения Бондаренко красотой лица и тела не отличалась. Девичьи косички, несмотря на семнадцатилетний возраст, почти полное отсутствие косметики, вытянутое, можно даже сказать, удивленное выражение лица и очки отличницы на вздернутом носике. С собой девушка всегда носила папочку с конспектами и очередным талмудом по, скажем, квантовой физике. Ей и хотелось бы приодеться покрасивее, броско, вызывающе, но строгая мама пресекала эти попытки резко и бесповоротно.
Спорить с Лидией Бондаренко дочь не желала. У бывшей штангистки рука тяжелая, движения, несмотря на тучность, стремительны, как полет шайбы при кистевом броске в хоккее. Эту стремительность однажды почувствовал на своем черепе папа Ксении — Олег Петрович Бондаренко. Как-то, давно, угораздило мужика нахлебаться водки с собутыльниками в гараже, где те под закусон призывали «Петровича поставить на место свою бабу». Они ехидно смеялись, когда говорили, что «нельзя быть подкаблучником даже у действующей штангистки», что «мужик есть мужик», «что именно он в доме хозяин, а не баба с шкифом штанги и блинами железными наперевес» и прочее в подобном тоне.
Тусовка в те далекие годы собралась знатная.
— Это верно, вы, мужики, говорите! — выдохнул тогда спиртовые пары Олег Петрович, — Мужик я или слизняк какой?! Получаюсь — слизняк!
— Ну, не слизняк, Петрович! Слизняк мокрый всегда, а ты у нас вона какой умный, сухой, поджарый! Кстати, давай-ка смочим наши внутренности! Наливай! — размышлял собутыльник Бондаренко — Кирилл Куземко.
Мужики подняли стаканы.
— Ну, за наше мужицкое братство! — прогремел тостом самый старший из компании — Антипенко Сергей Павлович.
— За братство!
Друзья махнули по порции, стали закусывать.
— Ты, Петрович, — вновь обратился к Бондаренко Куземко, — скорее, просто подкаблучник. Извини, брат, за прямоту, но это так. Прижала тебя твоя Лидка каблуком к полу, и вдохнуть не дает. Мы все сколько раз тому свидетелями были.
— Бабу на место треба поставить! — весомо резюмировал Антипенко, — А не то нажмет каблуком, и совсем мы товарища потеряем! Негоже так! Иди, поговори по душам со своей. Топни ногой. Стукни кулаком. Только не сильно стукай. А то кисть у тебя, Петрович, худенькая, ненароком кость сломаешь.
— А если опять поливать тебя начнет неприятными словами, типа тюфяк, размазня, то этим кулаком и промеж глаз засветить не помешает! — важно заявил еще один мужик — Клементий Серов.
Клементий периодически учил «хорошим манерам» свою супругу — хрупкую работницу ткацкой фабрики. Результатом воспитания становилось то, что работница эта частенько «подсвечивала» себе точность укладки шва на ткани аккуратным синяком под левым, иногда под правым глазом.
— Коли бабе волю давать — сожрет тебя с потрохами! — заключил Серов, — По физиономии ей!
— Нет, я так не могу! Не желаю! — отверг сначала эту идею Бондаренко, — Да и не тронешь ее! Она ж штангистка! Она мне в челюсть двинет, и я уже на небесах!
— Кончилось все! — разлил остатки водки по стопкам Куземко. Мужики пригорюнились. Допили спиртное. Не хватило.
— Вот что! Петрович, у тебя деньги дома есть? — обратился важно к Бондаренко Антипенко.
— Есть.
— Сделаем так. Пойдем все вместе к тебе. Мы же мужики, у нас свое братство. Ты с Лидкой переговоришь крепко, но быстро. Скажешь, что хозяин дома ты. Что ты мужик. Деньги заберешь. Вот и добавим. А то не хватило что-то. Если она тебя обижать будет, тут мы тебя и прикроем, защитим!
Бондаренко с тревогой посмотрел на главного.
— Что ты, Петрович! Культурно все будет! Никакого рукоприкладства! Мы тебя выдернем просто из ее хищных лап, если потребуется. И продолжим наши посиделки, — успокоил Бондаренко Антипенко.
Компания двинулась в сторону дома Олега.
Тогда «крестовый поход» с целью «поставить бабу на место» с треском провалился. Выслушав неуверенные, перемешанные со всхлипываниями требования мужа, что отныне он в доме хозяин и что он больше не потерпит над собой психологического давления и подзатыльников от супруги, Лидия вдруг резко согласилась. Это удивило всех. Потом спросила, почему тогда ее зарплата олимпийской чемпионки по штанге в несколько раз больше, чем у «хозяина дома», как она язвительно передразнила Олега. Так же спросила, почему тогда «хозяин дома» умеет только водку пить с «алкашами», а сверлить стены и чинить сломавшиеся бытовые приборы должна она сама? Почему она воспитывает дочь, а «хозяин дома» в это время режется в домино на улице с такими же «убогими хозяевами домов»? Супруг тогда полностью замолчал и, понурив голову, слегка кивал. Но тут вступили, было, в дело товарищи Олега, особенно, когда их назвали алкашами и убогими хозяевами. Антипенко даже позволил себе грубое слово в словесной перепалке по отношению к женщине, на что та среагировала мгновенно: пулей умчалась в дальнюю комнату и через пару десяток секунд появилась в проеме двери кухни с грифом от весомой штанги наперевес. Когда штангистка еще дико заорала: «Вон отсюда, дружки хреновы! Хватит моего мужа с толку сбивать!
