Надин Фарр — не потревожив напускной застенчивости и не моргнув невинными глазками, она созналась, под воздействием наркотиков, в убийстве, а после отрезвления — в шантаже…
Доктор Логберт П. Динэйр — законопослушный психиатр, который консультировался у Перри Мейсона по поводу деталей закона, которые он намеревался нарушить.
Перри Мейсон — знаменитый адвокат, настаивавший на том, что для укрепления репутации человека «бесхитростного и находчивого» ему не следует припрятывать улики, чтобы уладить вопрос с убийством.
Делла Стрит — доброжелательная незамужняя девица, помогающая Перри Мейсону, которая в случае необходимости нальет шотландского виски и даст без проволочек юридический совет.
Пол Дрейк — хотя его сначала и просят действовать помедленнее, но этот частный сыщик чувствует себя куда уютнее, когда Мейсон возвращается к привычному стилю и отдает команду двигаться вперед на полной скорости.
Мошер Хигли — злобный старикашка, который, умерев, принес еще больше бед, чем при жизни.
Джон Эвингтон Локк — жених Надин, красивый молодой химик, который предпочитает истину в лаборатории и ложь — за ее пределами, когда возникнет необходимость.
Лейтенант Пол Трэгг — добросовестный офицер полиции, который не может удержаться от легкой вспышки веселья, наблюдая за искусным поединком Перри Мейсона с окружным прокурором.
Гамильтон Бюргер — окружной прокурор, твердо вознамерившийся выиграть дело об убийстве, так и не найдя состава преступления.
Сью Ньюбэрн — дорого упакованная племянница Мошера Хигли, полагающая, что бесприютные блудные дети, вроде Надин, способны на все — от воровства чужих мужей до сочинения сказок о мнимых убийствах.
Джексон Ньюбэрн — человек, намеревавшийся позаботиться о своих собственных интересах, в число которых входило объявление Мошера Хигли умершим естественной смертью.
Капитан Хьюго — проработав тридцать лет на Мошера Хигли кем только можно, хотел одного: уехать жить в уединенное местечко у речки, в которой нашлось бы хоть немного рыбешки.
Девушка, которая лежала на кушетке, вытянув левую руку, была накачана наркотиками. Рядом стоял мужчина, державший микрофон магнитофона.
— Как тебя зовут? — спросил он.
Зеленый глазок магнитофона замерцал, подобно расходящемуся лучу света, фиксируя тон. Он слегка отрегулировал звук и спокойным голосом, но достаточно властно, чтобы не вызвать сопротивление в подсознании девушки, медленно повторил:
— Как тебя зовут?
Девушка пошевелилась, веки ее дрогнули. В голосе мужчины не было никакого нетерпения, только все та же спокойная, внушительная настойчивость.
— Как тебя зовут?
На этот раз губы девушки дрогнули. Дремота, навеянная наркотиками, делала голос ее невнятным. И нельзя было разобрать слов.
— Говори громче, — слышался мужской голос, проникая в ее сознание. — Говори громче. Как тебя зовут?
— Надин.
— А как твое полное имя?
— Надин Фарр.
— Надин, ты, наверное, помнишь, как ты просила, чтобы я дал тебе для проверки сыворотку истины? — Она зевнула. — Ты это помнишь?
— Да.
— Ты обещала, что будешь помогать мне?
— Да.
— Пошевели-ка рукой, Надин. Она пошевелила правой рукой.
— Отлично. Теперь подними свою правую руку, Надин. Подними свою правую руку.
Она, прилагая усилия, медленно подняла руку.
— Подними ее выше. Подними, Надин. Выше. Отлично. А теперь опусти руку. Скажи правду, ты кого-нибудь ненавидишь?
— Сейчас нет.
— Ты влюблена?
— Да.
— А ты ненавидела когда-нибудь?
— Да.
— Кто это был, мужчина или женщина?
— Мужчина.
— Кто он?
— Он уже умер.
— Надин, я твой доктор Динэйр. Ты мне полностью доверяешь?
— Да.
— Ты мне расскажешь всю правду о себе?
— Думаю, что да.
— Так ты скажешь мне правду?
— Да.
— Ты кого-нибудь ненавидишь?
— Да.
— Он мертв?
— Да.
— А когда и почему он умер?
— Он умер в начале лета.
— И как он умер?
— Я его убила, — легко и естественно ответила девушка, не думая.
Доктор Динэйр, который хотел задать очередной вопрос, отпрянул, словно получил удар. Он быстро взглянул на сиделку, стоявшую у капельницы с дистиллированной водой и натриевым пентоталом. Раствор капал в вены девушки именно с такой скоростью, чтобы держать ее как бы парящей в состоянии невесомости, но в сознательности, этакой наркотической летаргии, где нельзя было призвать себе на помощь весь свой ум, чтобы солгать.
— Надин, ты знаешь, кто я? Ты веришь мне?
— Да.
— Надин, скажи мне правду, кого ты ненавидела?
— Дядю Мошера.
— Ты имеешь в виду Мошера Хигли?
— Да.
— А какой мужчина ненавидел тебя?
— Дядя Мошер.
— Он умер?
— Да.
Доктор снова быстро взглянул на ничего не выражавшее лицо сиделки, немного поколебался, а потом спросил:
— Надин, скажи правду. Как он умер?
— Я отравила его ядом.
— Где ты достала яд?
— Он был там.
— Что ты потом сделала с ядом?
— Бросила в озеро Туомби.
— В каком месте ты его бросила?
— Я бросила его с лодочной пристани.
— Ты его просто опустила или зашвырнула?
— Зашвырнула.
— Он был в упаковке или в пузырьке?
— В пузырьке.
— И пузырек поплыл?
— Я положила внутрь свинцовую дробь.
— А где ты взяла дробь?
— От дробовика дяди Мошера. Вскрыла патроны.
— Сколько их было?
— Два.
— А что ты сделала с пустыми патронами?
— Отнесла в шкаф с оружием.
