Мимо проносились деревья и дома, подернутые влажным туманом. Погода уже целую неделю напоминала сумасшедший дом — бледное марево навевало тоску. Середина июня называется. Тусклое солнце пригасило свои лучи в ожидании дождя, но его все не было. Только порой накрапывала какая-то карикатура на осадки — в час по чайной ложке. Никакой свежести после такого дождя не было.
Моя «девятка» юрко лавировала среди машин, а я внимательно смотрела сквозь лобовое стекло, курила, небрежно сбрасывая пепел за окно, и размышляла. Новое задание, полнейшая банальщина на первый взгляд, начиналось… с посещения редакции.
Понедельник — день тяжелый. И началась новая трудовая неделя с нового дела. Сегодня утром, едва я, с трудом оторвав голову от подушки, взялась варить себе кофе, в дверь позвонили.
— Простите, — глядя на меня с удивлением, прошептала женщина, — не могла бы я поговорить с Татьяной Ивановой?
— Это я, — представилась я, рассматривая посетительницу.
Невысокая хрупкая блондинка с серыми глазами. Большая родинка на щеке напоминала черную слезинку. На лице — минимум косметики.
— Мне нужна ваша помощь. Простите, — снова извинилась женщина, — мы не могли бы поговорить в квартире?
Тут я решительно взяла инициативу в свои руки.
— По какому поводу я вам понадобилась?
Женщина растерянно заморгала, потом серьезно сказала:
— У меня пропал муж.
— Кто вас направил ко мне? — спросила я, опершись рукой о косяк.
Такая осторожность на первый взгляд может показаться излишней — но не в моем случае. Я предпочитаю знать, каким образом нашел меня тот или иной потенциальный клиент.
— Мне посоветовал обратиться к вам подполковник Кирьянов. Сам он помочь мне пока не может — прошло слишком мало времени. В милиции примут заявление не раньше чем через три дня после исчезновения, а прошла всего ночь. Кирьянов сказал, что я могла бы обратиться к частному детективу, и дал ваш адрес.
Ну, Киря, ну молодец! Послал женщину ко мне, дал ей надежду… Володька Кирьянов — мент и мой давний друг. Он неоднократно мне помогал. И теперь «помог».
Я поморщилась, демонстрируя всем своим видом неприязнь к подобного рода делам. Но женщина смотрела на меня так жалобно… Сочувствие в работе вообще-то не очень мне свойственно, но в данном конкретном случае что-то откликнулось в моей душе, и я отошла от двери…
— Проходите. Будете кофе? И представьтесь, пожалуйста.
Женщина суетливо расстегнула ремешки на босоножках из светлой синтетики и ступила на ковер так осторожно, будто ожидала увидеть на полу клубок змей.
— Меня зовут Анна Владимировна, можно просто Аня. Татьяна… простите, не знаю вашего отчества…
— Таня, — сразу отрезала я.
Терпеть не могу, когда меня называют по имени-отчеству. Тем более с Анной Владимировной мы почти одного возраста — ну, может быть, она лет на пять постарше.
— Таня, понимаете, мой муж…
— Садитесь, Аня, и рассказывайте. Но сразу предупреждаю: не могу вам ничего обещать.
Посетительница тяжело вздохнула, потом кивнула в знак согласия, опустилась на стул, оперлась локтями о столешницу и приступила к повествованию.
Говорила она около часа. И я узнала, что муж Анны Владимировны, Валентин Арсеньевич Клюжев, работает в «Тарасовских ведомостях». Он — заведующий отделом, ведущий рубрику «Политики и политика». Сегодня он должен был лететь в командировку в Москву, но не полетел — вчера не вернулся с работы. Помимо этого, Анна засыпала меня информацией, на первый взгляд к делу совершенно не относящейся: ее муж не водил машину, терпеть не мог водный транспорт и все такое прочее. Словесный поток я не прерывала потому, что сразу заметила: рассказывая о муже, женщина заметно успокаивалась.
— Почему вы решили, что ваш муж пропал? — удивилась я. — Вполне ведь мог загулять с друзьями, например.
— Нет! — возразила женщина. — Он не мог… Он всегда звонил мне и предупреждал.
— Простите, Аня, но это не довод. — В тот момент я почти решила не браться за дело. — Какие-то более веские доказательства у вас есть?
— Ну, я не знаю… Мой муж… Понимаете, он готовился к этой командировке чуть ли не за неделю. Его вещи заранее упакованы в чемодан, документы, которые он собирался взять с собой, лежат на видном месте. И вот его нет, а все это лежит на столе! Сегодня, совсем недавно, — женщина бросила взгляд на наручные часики, — мне позвонил Михаил Валерьевич, редактор газеты. Оказывается, Валечка должен был вчера вечером зайти за билетами, получить командировочные — но не сделал этого, что чрезвычайно странно, поскольку поездка важна для Валентина, для газеты.
— В воскресенье? — удивилась я.
— Да, да, у них там очень напряженная работа, без выходных трудятся, — пояснила женщина.
Я медленно потягивала кофе и курила, пытаясь решить для себя, стоит ли браться за это дело. Обдумывала полученную информацию, почти не слыша лепет женщины, истерично доказывавшей, что все серьезно, что я просто обязана вмешаться, что она знает о моих расценках, оплатит все необходимые расходы. А в глазах ее бушевал океан отчаяния. И только клубы дыма отгораживали меня от боли Анны.
Вообще-то ее доводы были не слишком вескими. Но они были. И я решила для начала «проконсультироваться» у своего главного советчика.
