Давайте напишем что-нибудь
В новом романе Евгения Клюева, самого, пожалуй, загадочного писателя современности, есть только одна опора – Абсолютно Правильная Окружность из спичек. Прочна она или нет – решать читателю, постоянно зависающему над бездной головокружительных смыслов и, в конце концов, с ужасом понимающему, что, кроме как на эту Абсолютно Правильную Окружность из спичек, опереться в жизни действительно не на что.
Все в этом фантасмагорическом романе вывернуто наизнанку, все парадоксально, иронично – и вольный ветер подтекста совершенно сбивает с ног. Впрочем, вам не предлагается читать книгу – вам предлагается писать ее вместе с автором, создавая роман из ничего, из воздуха, из невидимой материи языка. И если по окончании романа у вас возникнет желание построить башню из птичьего пуха или корабль из пчелиного воска, это нормально. Так бывает с каждым, в ком просыпается дух веселого созидания, – не сопротивляйтесь ему: просто постройте башню из птичьего пуха или корабль из пчелиного воска.
| Жанр: | Современная проза |
| Серии: | - |
| Всего страниц: | 220 |
| ISBN: | 5-9689-0072-5 |
| Год издания: | 2007 |
| Формат: | Полный |
Давайте напишем что-нибудь читать онлайн бесплатно
Я пришел, – сказал призрак, – посмотреть, что вы такое пишете на этой скверной бумаге?.. Мне, само собой, дела нет до мыслей, какие вы излагаете. Но меня страшно интересуют знаки, которые вы тут выводите…
Анатоль Франс. Сады Эпикура
ГЛАВА 1
Внезапная завязка
Heißa, juchei!..
Начнем как попало. Стоит ли быть особенно разборчивым в начале, если дальше все равно ничего не известно? Что попадется под горячую руку, за то и возьмемся – какая разница!
Вот мусорное ведро. Весьма примечательно, что поставлено оно прямо посередине праздничного стола. Это просто какое-то свинство – так ставить ведра. Место мусорным ведрам – на полу в кухне, ибо в мусорные ведра обычно бросают мусор, причем приличные люди – с приличного расстояния. Если поступать таким образом и здесь, то можно попасть мусором в заливное мясо или кому-нибудь в лицо: мы с вами все-таки за столом находимся, где гости сидят и едят… Вот и выходит, что очень неудобно поставлено мусорное ведро. К тому же, оно не вполне чистое. А по совести сказать, ужасно грязное – и это сильно заметно на ослепительно белой скатерти. Впрочем, скоро скатерть завалят мусором, поскольку ведро не бездонно, – и уже не будет заметно, что скатерть такая белая. И что ведро такое грязное – не будет заметно. И тогда можно будет прямо со стола накладывать всякую гадость в тарелки дам. Чтобы дамы с отвращением ели из тарелок мусор.
Смотреть на это никому не понравится. Но что ж тут подделаешь…
Праздничный стол находится в заведении под названием «Контора». Это ресторан. Непонятно, почему он так называется. Они просто все с ума посходили – так называть рестораны! Разве мало красивых слов среди названий растений и животных? Гортензия, цинерария, мимулюс красный, монарда парная… Опять же «тушканчик» очень милое слово. Есть, наконец, вообще нейтральное слово «снежинка» – почему не назвать ресторан так? Нежно и мягко…
– Не кладите мне больше вот этого… не знаю точно чего. Мне попался целлофан какой-то, сальный. Его трудно и долго жевать.
– Вам не нравится?
– Почему же не нравится… нравится! Просто уже приелось. Ой… вытрите, пожалуйста, лицо, у Вас сметана на лбу.
– Это в меня ломтик помидора кинули. Из салата. Наверное, мы неудачно сели: постоянно что-то бросают в лицо.
– Мне веко рыбьей костью укололи. Слишком сильно кинули.
– Дайте посмотрю… Да у Вас кровь тут!
– Я думаю, это не кровь. Я думаю, это просто вишня раздавилась, когда я моргала. Мне ведь в глаз еще и вишней попали.
– Больно было?
– Пустяки. Скорее, липко. И потом – глаз щиплет. Тушь, наверное, размывается.
– Надо пользоваться французской.
– Спасибо за добрый совет, у меня как раз дрянная французская.
– Тогда вытрите глаз платком. Вот тут платок, возьмите.
– Благодарю Вас. А что это на нем?
– Так… не обращайте внимания. Я вытирал им блинчик. На блинчик уксус пролился. Было слишком остро, я вытер… Осторожнее!
– Что Вы… делаете?! Пустите же, я тут задохнусь, в этом месиве! Ну вот, Вы мне все лицо свеклой с чесноком вымазали.
– Я Вас пригибал. В Вас летело страшное мясо!
– Может быть, нам уйти отсюда? Тут как-то неопрятно все…
– Я с удовольствием. Только учтите, что на мне нет брюк. Одни трусы и носки.
– А ботинки?
– Ботинки есть, черные. И пиджак с галстуком есть, тоже черные. И брюки были, я в брюках сюда пришел.
– Черные?
– Ну, разумеется, черные, что за вопрос!
– Как же Вы смогли их… утратить?
– Да вот, видите ли, один человек проползал под столом. Это был партизан. Я нагнулся к нему, а он там попросил у меня брюки на время, потому что они ему очень понравились и потому что ведь не видно, пока я сижу, в брюках я или без… Но человек этот так и не приполз обратно. Если бы он проползал, я бы почувствовал: я очень чуткий. Но он точно не проползал. Наверное, его взяли в плен немцы.
– Может быть, он проползет когда-нибудь потом. Не подождать ли нам?
– Он не проползет никогда, я знаю. Он не из таких. Видимо, он уже погиб.
– Тогда придется Вам без брюк идти. Вы нормально ходите, когда без брюк?
– Чаще всего да. Только бы не замерзнуть на улице насмерть.
– Там плюсовая температура. Не беспокойтесь ни о чем.
– Я буду очень спокоен, обещаю.
Очень немолодой человек и очень молодая девушка выходили из «Конторы».
– Меня зовут Марта.
– Очень хорошо Вас зовут. Правильно. А меня зовут… не знаю, как и представиться: по имени неудобно, я старый уже как мир. И по имени-отчеству неудобно: отчество у меня непристойное. Если хотите, можете называть меня Редингот.
– Хочу. И, видимо, буду. Я почти уверена, что смогу называть Вас Редингот.
– Сердечно рад. Редингот – это на самом деле пальто такое. Раньше так называли сюртук для верховой езды. А теперь меня.
– И с каких же пор?
– С тех пор, как у меня такое пальто появилось. Уж лет сорок назад…
– Вы долго его носите. Качественное, должно быть.
– Да нет, лохмотья сплошные. Но дело не в этом. Дело в том, что я очень сильно привыкаю к вещам, а они ко мне. И нам трудно бывает расставаться – даже на миг. Я и сейчас был бы в нем, но, говорят, не сезон.
– Кто говорит?
– Синоптики.
– Синоптики всегда врут… Они сволочи. Вы очень жалеете, что оставили брюки тому партизану, которого потом убили?
