Старые игрушки на новую ёлку
Василий Щепетнёв
Опубликовано 29 декабря 2013
Ёлку наряжают по-всякому. Одни — весело, бодро, другие — со вздохами. Повесят игрушку, вздохнут. Гирляндами обовьют — ещё раз вздохнут. Блёстками усыплют — третий раз вздохнут.
Чему печалятся? Результатам года?
Печалит не сам результат, печалит несоответствие результата ожиданиям, отвечает внутренний голос. Новый год, ёлка, под ёлкой мешок из малинового плюша, а что в том мешке? Подарки? А какие?
Вот, к примеру, тройка по литературе. Вполне себе приемлемая оценка. Могло быть хуже: ведь поставила её, тройку, та самая Мариванна, которая месяц назад в дневнике написала: «Щитает себя самым умным и думает на перимене». Но всё-таки не двойку вывела за полугодие. А тройка... что тройка. Для банкира, министра, президента самое то. Да и потом — от Мариванны не уйдёшь. В соседнюю школу? Так она в соседнем районе, сорок девять километров по карте. И в ней, в соседней, есть Марьпетровна, тоже не сахар.
Или надеешься на повышение, а получаешь увольнение в связи с оптимизацией отрасли. Свобода, возможность пересмотреть жизненную стратегию, найти дело по душе, а радости порой никакой. Не выработали привычки радоваться увольнениям, иначе — свободе. Если бы знали заранее, то успели бы, глядишь, и соломки подстелить, и за пять минут до приказа гордо подать «По собственному желанию покидаю вас навсегда».
Потом, когда эффект нежданности угаснет, а философская составляющая разума, напротив, возгорится, увольнение (от слова «воля»!) будет восприниматься как перст небес. Но то потом.
Или некоторые романтики предпенсионного, а то и пенсионного возраста до сих пор тоскуют о межпланетных путешествиях. При этом сами даже и не думали осваивать Луну или Марс, с них (нас) было бы достаточно и коротеньких заметок в газетах: «В интересах освоения космоса вчера с лунного космодрома имени Ленина произведён запуск космического корабля в направлении звезды Альфа Центавра, расчётное время полёта двести восемьдесят лет» — или чего-то вроде этого. Впрочем, кто мешает выпускать альтернативную газету — «Известия СССР», «Подлинную Пионерскую Правду?» С новостями из правильной реальности?
Медициной по-прежнему многие недовольны. Не самой медициной как таковой, а опять же несоответствием собственных представлений и реальностью. Ведь другой медицины никто на себе, как правило, и не пробовал. А нынешняя, что не говори, по сравнению с тысяча девятьсот тринадцатым годом много лучше. И даже по сравнению с тысяча девятьсот шестьдесят третьим. Но нет, всё не так: и врачи чёрствые, и медсёстры равнодушные, а уж санитарки — те вообще служанки Глааки. И откуда эти представления берутся? То клятву Гиппократа вспомнят, которую больные не читали и которая врачам — как клятва Чхаугнара Фаугна. То команду доктора Хауса в пример поставят: вон сколько с каждым больным занимаются, не то что эти (далее непечатно).
Признаться, я долго крепился — и посмотрел сериал о знаменитом докторе только на днях. Шести серий хватило. Очень любопытно, но ведь это, во-первых, вымысел, во-вторых, вымысел не о нас. Нет точек соприкосновения. Однако ж великая сила искусства творит чудеса, и каждому кажется, что именно так лечить его, больного, и обязаны: вчетвером, сутками напролёт обсуждая диагноз и, чуть что, назначая самые разнообразные обследования, от МРТ до катетеризации сердца. А когда выясняется, что МРТ не показана, а если и показана, то в порядке очереди, тут-то и пишутся гневные письма банкирам, министрам и президентам. Что посоветовать? Меньше смотреть телевизор? Или, напротив, туда, в телевизор, и переселиться со всеми болезнями? Но только после того, как подпишете информированное добровольное согласие с учётом того, что есть вероятность оказаться совсем в другом сериале — «Менталисте» или вовсе «Ходячих мертвецах». Подписываете, нет?
Отсутствие искусственного интеллекта огорчает. Мы ждём, ждём, а он не торопится. Конечно, тест Тьюринга обойти легко: посылай вопрошающего непечатно — и сойдёшь за типичного представителя определённой группы населения. Но хочется чего-нибудь поизящнее. С упором не на «искусственный», а на «интеллект». Чтобы Пушкина цитировал, Тургенева, шутил ко времени, ко времени печалился... И если даже он перехватит управление на МКС и выведет станцию на геостационарную орбиту, чтобы постоянно смотреть на любимую Килиманджаро, что ж, посмотрим и мы на священную гору, почему нет? Вдруг что-то и поймём. Не всё же Ктулху да Ктулху. Но покамест одни разочарования, хотя, думаю, нужно радоваться. Если ещё и интеллект станет искусственным, человеку останется только научиться лазать по деревьям. А хвоста-то и нет.
Легко разочароваться в Сикстинской Мадонне. Подошёл, посмотрел — и разочаровался. Неизвестно, правда, чего ждал — то ли мгновенного и полного просветления, то ли просто удара током, — но, не ощутив ни того ни другого, недолго и приуныть.
Не раз огорчался, беря в руки книгу. Отзывы сулили встречу с чем-то необыкновенным, уровня «Мёртвых душ» или «Гарри Поттера», а чувствуешь запах старой заплесневелой бумаги, хотя читалка вполне современная, пластмассовая. А сколько раз выходил после сеанса кино, недоумённо смотря по сторонам: один ли я обманулся? И успокаивался, видя, что не проняло — большинство. Конечно, большинство часто ошибается, в искусстве — особенно часто, но в таком виде искусства, как кино, инстинкту масс следует доверять. Хотя бы и потому, что ту же историю, пусть в черно-белом варианте и без звуковой дорожки, смотрели наши прабабушки и прадедушки. «Анта… Одэли… Ута…» — вовсе не таинственные сигналы с Марса, а реклама автомобильных шин. Рекламировать автомобильные шины в Советском Союзе одна тысяча двадцать четвёртого года (год выхода на экран «Аэлиты» Протазанова) — решение смелое и новаторское, но рекламировать их сегодня, девяносто лет спустя, нужно как-то иначе. Продакт-плейсмент хочется смотреть даром. Хотя я не уверен, существовали ли на самом деле шины Анта, Одэли и Ута, не надул ли зрителей Протазанов. А хоть и надул: много ли автомобилей было в частном владении нэпманов того далёкого года? Десять? Сто? Тысяча? Сейчас-то счёт на миллионы — и это только по Москве. А с учётом провинции… На одних шинах можно поднять отечественный кинематограф выше Александрийского столпа. Но кино — иллюзия. Игра светотени. Зато сдувшаяся комета — разочарование на всю жизнь. И ведь не в первый раз обещают шикарное зрелище: яркость больше, чем от полной Луны, хвост в полнеба, а на деле если и увидишь огрызочек, то разве в телескоп. Не обещали бы, что ли — комет в полнеба, коммунизма каждому гражданину, бесплатной квартиры каждой семье, семидесятитысячной зарплаты каждому поликлиническому врачу. Глядишь, и приучились бы жить сегодня. А то всё завтра и завтра…
