Новая жизнь старого железа
Евгений Золотов
Опубликовано 10 января 2013 года
Всплеск числа активаций смартфонов и планшеток, зафиксированный в прошедшие праздники (см. "Молчание Samsung"), сейчас усиленно анализируется на предмет выявления новых фаворитов, следующих трендов, свежих идей, приглянувшихся публике (кто смел представить, что планшеток начнут дарить больше, чем «умных телефонов»?).
Но каждый раз, когда случается такой вот массовый вброс новой техники, неизбежно возникает и обратная волна, если угодно — отдача: ведь практически каждый из тех десятков миллионов счастливчиков, что нашли под ёлкой новенький гаджет, вынужден решать теперь, что делать со старыми. Положим, планшетка пока есть не в каждом доме, но уж мобильный-то телефон и компьютеры есть у каждого. А значит, только что образовался избыток в несколько десятков миллионов ненужных (но, может быть, ещё и не старых) цифровых устройств. Для «зелёных» это новая головная боль. Для предпринимателей, которые не боятся запачкать рук, — возможность заработать.
"Электронный сэконд-хэнд" — весьма специфический и местами даже забавный бизнес, бурно расцветший в последние десять лет. Типичные его представители, вроде ReCellular (см. "Телефоны недорого") или Gazelle.com, принимают пользованную технику по почте, выплачивают бывшему владельцу некоторую сумму наличными или бонусами, а попутно сталкиваются с множеством нестандартных проблем. Как, к примеру, гарантировать, что то или иное устройство не было украдено? В тех же США каждую минуту теряют или «уводят» больше сотни телефонов, так что приходится потрудиться, пропуская принимаемую технику через множество баз данных (от сотовых операторов, полиции и пр.), содержащих сведения о кражах.
Всю статистику по электронному хламу (e-waste) можно свести к двум фактам: масса выбрасываемой техники продолжает расти, а доля устройств, пускаемых во вторичный оборот (восстанавливаемых и перепродаваемых, к примеру), остается исчезающе малой (графика:La Conversa)
А пересылка? Отправляя почтой ненужное цифровое устройство, что делает обыватель? Точно, пытается упаковать его помягче, применяя для этого все доступные средства. Потому что пусть почта и не российская, в пути случается всякое — и никто не хочет, чтобы его (даже старый) телефон окончил дни, задавленный в железнодорожном вагоне каким-нибудь холодильником. Так что присылают электронику и в подушках, и в подгузниках.
И на самом-то деле тут нет ничего смешного: кого-то из клиентов такой риск может и отпугнуть, поэтому, скажем, в Gazelle потратили изрядно времени и сил на создание универсального картонного короба, в котором электронное устройство любых размеров, будь то телефон, планшетка или ноутбук, фиксируется надёжно, безопасно и просто.
Таким образом, в идеале круг можно было бы замкнуть: значительная часть цифрового старья после чистки, ремонта и косметических операций сохраняет рыночную ценность и ещё способна послужить на благо человеку. К сожалению, даже в Англии, считающейся в этом плане образцовой, перепродаётся только каждый пятый старый телефон. В Штатах на продажу выставляется (по разным данным) лишь каждый десятый-тридцатый. Остальное пылится на полках до полного морального устаревания или банально выбрасывается. Так что шутка про русских, которые «придумали дарить старые телефоны родителям», уже не кажется такой обидной.
Однако игроки вторичного электронного рынка смотрят в будущее без страха. Больше того — их оптимизму могут позавидовать сегодня девять из десяти электронных вендоров, вынужденных бороться за место под солнцем в постоянно ухудшающихся условиях. В то время как на «первичном рынке» продолжается падение цен, маржи, постперсональная смена интересов, на рынке вторичном жить становится с каждым днём легче. Парадокс? Только отчасти.
>Это ecoATM, автоматический киоск для скупки электронного старья. Как и везде, цены на старые айфоны и айподы стабильно выше, чем на смартфоны и плееры других производителей.
Прежде всего, спрос на электронный сэконд-хэнд формируется по своим правилам. В развитых странах новинки электроники попадают на прилавок моментально, а фактор высокой цены нивелируется агрессивным кредитованием: публика привыкла покупать те же смартфоны в рассрочку, получая сам аппарат бесплатно и выплачивая его стоимость за год-два по контракту с оператором.
На обочине цивилизации доступ к новым моделям затруднён: продукты появляются с задержкой, цены выше — что, в сочетании с менее высоким уровнем жизни, рождает перекос предпочтений в сторону более доступных устройств. Этим перекосом можно и нужно пользоваться, поскольку он означает не только то, что продать, скажем, восстановленный телефон здесь легче, но и то, что выручить за него здесь можно больше, чем в благополучных США или Европе.
Продолжающий расти темп смены поколений цифровой техники тоже играет на руку вторичному рынку. Сегодня средний мобильный телефон «живёт» всего полтора года, не успевая, таким образом, состариться ни технически, ни, по большому счёту, даже морально. Та же картина и с прочей массовой электроникой, вплоть до персональных компьютеров. По оценке Gazelle, каждая вторая американская семья нынче владеет как минимум одним сравнительно новым электронным устройством, которое больше не используется. Рыночная стоимость такого «хлама», понятное дело, сравнительно высока — и нужно лишь суметь склонить консюмеров к цивилизованным методам избавления от него.
