Андрей Дмитрук
Чудо
Гравиход опустился, подмяв одуванчики. Вся семья отставила недопитые стаканы и смотрела, как приближается незнакомый мужчина.
Он шел по колено в траве меж двумя рядами яблонь - старый и крепкий, одетый в черную кожу. Углы его рта были навсегда опущены, улыбка только приподнимала губы над передними зубами; седой "ежик" подползал к самым бровям и шевелился вместе с ними.
Мужчина остановился перед чайным столом.
В пышной раме жасминовых кустов сидело семейство из трех человек. Массивная рука Максима держала на краю стола дымящуюся трубку; Ольга, жена Максима, приветливо улыбаясь, придвигала четвертый стул; Родион, шестилетний сын хозяев, прибывший на отдых из учебного города, откровенно любовался кожаным костюмом гостя.
- Садитесь, - сказал Максим. - Можете сразу рассказывать, потом пить чай. Можете наоборот или одновременно. Можете ничего не рассказывать, но чаю вы выпьете.
- Ладно, я буду одновременно, - сказал старик, пряча под стол острые длинные колени. - Тем более, очень люблю зеленый сыр.
- Мед с нашей пасеки, - вставила Ольга.
- Моя фамилия Бхасур. Рам Анта Бхасур, из Совета Координаторов. Старший консультант отдела настроений.
- Чем можем служить?
- Только одним: постарайтесь не удивляться, что бы вы ни услышали. Примите все как должное.
- Вообще-то я люблю удивляться, - ответил Максим. - Но, если вы хотите, попробую этого не делать.
- Надеюсь, ничего неприятного? - осведомилась Ольга, подвигая вазочку с вишнями.
А Родион допил чай, держа стакан обеими руками, буркнул что-то маловразумительное и умчался в дебри сада - ловить жуков или играть, лихо отсекая палкой головы крапивы и лопухов.
- Итак, - начал старик, добравшись до вишен, - итак, меня привела к вам статистика. Вы оба талантливые люди и прекрасные работники в своих областях, на вашего сына уже обратили внимание руководители учебного города. Прекрасное здоровье. Уравновешенная психика. Одним словом, ваша семья признана самой счастливой на Земле.
Максим добродушно засмеялся, помотал своей крупной кудрявой головой, головой ребенка и атлета:
- Попробую, попробую не удивляться!
Ольга же только смотрела в маленькие сверлящие глаза Бхасура, смотрела, почти не мигая. Может быть, шевельнулось в ней древнее поверье: нельзя искушать судьбу, нельзя прямо говорить людям, что они самые счастливые в мире...
- Что же, вы хотите, чтобы мы поделились с вами счастьем? Милости просим. Если, конечно, у вас есть машина, которая позволит это сделать.
- Нет. У меня есть другая машина. Портативный реструктор.
Воцарилось молчание. Две осы без зазрения совести полезли в розетку с медом, и никто их не прогнал. Максим выпустил клуб дыма и долго смотрел, как он расплывается под жасминовым куполом, обращаясь в длинные легкие волокна, в прозрачные нити. Ольга вздрогнула от последних слов так, что чуть не опрокинула стакан, и принялась вытирать лужицу на столе.
- Значит, вам удалось добиться портативности? - заговорил наконец Максим.
- Как видите.
- И мы должны быть вашими кроликами?
- Почему же кроликами? В конце концов люди испытывали на себе даже действие вакцин. А реструктор не только не причинит вам вреда, но даже... Только с одним условием: пользоваться самим, но никому не передавать.
- Хорошо, - ответила Ольга. - А вы будете следить за нашими настроениями?
- Вы же привыкли, что Медицинский мозг следит.
- Но он обнаруживает себя только при сильных отклонениях от нормы, когда есть опасность для здоровья.
- А мы и тогда не вмешаемся. Просто заберем машинку. Но я не думаю, чтобы это понадобилось. Я немножко разбираюсь в людях.
- Много шуму вокруг этих реструкторов, - сказал Максим. - У нас в лаборатории тоже говорят о них почти каждый день. Некоторые считают, что они развратят людей. Конец придет всей человеческой культуре. Может, и правда.
- Может, - подтвердил Бхасур. - Вот вы нам и поможете установить истину. Видите, какую важную работу вам поручает Совет.
Ольга еще раз переглянулась с Максимом, вздохнула и спросила:
- Почему вы мед не едите? Кыш! (Это относилось к осам.) Берите прямо ложкой (это опять Бхасуру).
Уходя, он поставил на стол серый толстостенный ящик, похожий на маленький сейф. Если надо было создать предмет больших размеров, чем полость ящика, - из верхних углов выдвигались упругие серебристые усы с чашечками на концах. К ящику было приложение: объемистый том, напечатанный мелким шрифтом, под заглавием: "Каталог предметов централизованного распределения. Экспериментальная группа "Чудо".
Похвалив сыр, мед и домашнее печенье, по-старинному приложившись к руке Ольги, Бхасур ободряюще улыбнулся и улетел на своем сером гравиходе. На взлете его обстрелял из "пугача" Родион, гордый своей победой над целым войском крапивы.
Максим сидел перед ящиком реструктора, задумчиво перелистывая том каталога. Тоненькая Ольга прильнула сзади, спрятав подбородок в его кудрях и-обняв руками шею мужа.
- Ну, что нам надо? Чего не хватает? - спрашивала она, смеясь над растерянными гримасами Максима. А он читал, нередко присоединяясь к смеху жены:
- "Стержни графитовые для реактора такого-то типа"... "Ставни оконные узорчатые, из с. Холмогоры, XVIII век"... "Строительная машина...", "Сумка женская, крокодиловой кожи". Не нужны нам стержни?
