Август 2015-го. Третий год углубляющегося экономического кризиса. Второй год войны за независимость — нашей Отечественной войны. Второй год, как я возглавляю Администрацию Президента Украины.
Моя жена, Надежда Шаломова, то и дело спрашивает:
— Я не вижу тебя неделями. А где результат твоей работы?
Где реформы — один из основных вопросов, который мы обсуждаем. Все, как и в любой украинской семье.
Мой рабочий день начинается в десять утра. Заканчивается — в два-три ночи.
Президент работает еще больше. Причем в более изнурительном режиме — ему приходится много ездить и по стране, и по миру. Раз в месяц, а то и чаще он бывает на линии фронта.
Где результат нашей работы?
Что у нас получилось, а где мы ошиблись?
Когда в июне 2014-го Петр Порошенко предложил мне возглавить его администрацию, я взял на раздумья пару дней. В прошлом мы были бизнес-партнерами. Наши взгляды на происходящее совпадали по большинству вопросов. Я полагал, что смогу выполнять обязанности главы администрации как минимум не хуже, чем любой другой известный мне управленец.
Я понимал, что ситуация плоха. Но вся глубина проблем, стоящих перед Украиной, открывалась мне только по мере погружения в материал.
Страна, населенная удивительными людьми — самоотверженными, талантливыми, смелыми — переживает самое серьезное испытание в своей новейшей истории. Старое государство функционирует все хуже. Строительство нового только начинается. За год появились лишь отдельные его элементы — редкие островки в море неэффективности, инертности и коррупции.
Когда Надежда спрашивает, ради чего я засиживаюсь на работе далеко за полночь, я отвечаю:
— Украина воюет. Представь, что меня призвали в армию.
Задача оказалась гораздо сложнее, чем я предполагал, но я не жалею о решении пойти на госслужбу.
Однажды я спросил Джонатана Пауэлла, занимавшего аналогичный моему пост в команде британского премьера Тони Блэра, каким главным качеством должен обладать chief of staff[1] политического лидера.
— Он должен уметь говорить «нет», — ответил Пауэлл.
Я умею настоять на своем. Умею создавать и преобразовывать сложные структуры. За то время, что я нахожусь у самой вершины властной пирамиды, я научился идентифицировать и решать проблемы, о существовании которых не подозревал. Этот опыт, без преувеличения, уникален. Будет нечестно — и перед Украиной, и перед ее союзниками и друзьями, если это знание не выйдет за пределы узкого круга моих коллег, соратников и оппонентов.
У решения написать эту книгу есть и другой мотив. В 2014 году Украина стала одной из самых важных стран мира. Ее больше не путают с Россией. Весь мир знает, что Украина ведет борьбу за независимость от империи, за право самостоятельно определять свою судьбу, за торжество международного права над правом силы. Украина есть, в этом уже ни у кого нет никаких сомнений. Но — какая она? И можно ли с ней иметь дело?
Вот как я ответил бы на эти вопросы.
Украина — это европейская политическая нация. Она и старая и молодая одновременно.
Украина — такая же, ну или почти такая же старая, как любая европейская страна. Древнейшие страницы ее истории — как и в случае Франции, например, — написаны древнегреческими колонистами, осваивавшими ойкумену в середине первого тысячелетия до нашей эры. В школьных учебниках по украинской истории столько же глав, сколько и в учебниках любой другой европейской страны.
Украина — одна из самых молодых европейских наций.
Распад СССР, ключевую роль в котором сыграл украинский референдум о независимости в декабре 1991 года, открыл миру страны, культуры и народы, о существовании которых было известно лишь специалистам. Для многих это открытие было шоком. Вспомните речь Джорджа Буша, произнесенную 1 августа 1991 года в Киеве. Президент США заклинал украинский политический класс от соблазнов «самоубийственного национализма, порождаемого межнациональной ненавистью».
Британский историк Эндрю Уилсон назвал Украину «неожиданной нацией». И пусть появление на карте Европы новой страны действительно для многих было неожиданностью — оно точно не было случайностью.
Украина — самая крупная страна в Европе, говорящая на разных языках, посещающая храмы разных конфессий страна. В 1990–2000-е она пережила несколько трансформаций одновременно: политическую (демократизация), экономическую (переход от административно-командной модели к рыночной), государственную (создание основных институтов независимого государства) и национальную. «Нация — это этнос, который берет ответственность за самого себя», — сказал однажды автор грузинских либеральных реформ Каха Бендукидзе. На мой взгляд, Революция достоинства 2013–2014 годов стала финальным аккордом создания современной украинской нации.
Я родился и вырос в Украинской ССР, тесно интегрированной в общесоюзные отношения и структуры, а преуспел в независимой Украине. Историки и публицисты называют Украину 1991–2013 годов Третьей республикой. Первой была Украинская Народная республика, провозглашенная в 1917-м и уничтоженная Красной армией в 1919-м. Второй — Украинская ССР, одна из основательниц Организации Объединенных Наций.
