Славен город Ширгород, столица Ширгородской губернии, важнейший транспортный узел на водных путях России, богатый и славный… в прежние времена. В нынешние же… тоже не бедный. По крайней мере, есть, что делить. И переделивать – тоже есть что ширгородским «баронам» и «герцогам». А ведь имеется еще и Первопрестольная, которой сколько ни дай – все мало. И, наконец, живут в Ширгороде те самые простые труженики – фрезерных и токарных станков, комбайнов и топоров, ножей и компьютеров, – те, у кого нет ничего, но, собственно, и есть то самое богатство, которое делят и переделивают сильные мира сего.
Такие вот труженики строили в поселке Курган Никитского района Ширгородской области Курганский металлический завод, могучее оборонное предприятие, в года перестроечные вдруг ставшее ну совершенно никому не нужным.
Настолько ненужным, что новые друзья России, нет, тогда еще не России, а Советского Союза, добрые-добрые друзья из североамериканских Соединенных Штатов даже предложили оплатить демонтаж ну совершенно никому не нужного в грядущие мирные времена предприятия. И так все замечательно получалось! Даже часть отпущенных на демонтаж денег уже успела по дороге в Курган бесследно раствориться в российских просторах… Но всплыл вдруг на гребне приватизации некто по имени Игорь Алексеевич Шелехов и мало того, что приватизировал уже на четверть (если верить документам) демонтированный завод, но и заставил его многочисленные станки и станы вертеться и приносить прибыль, позволившую Шелехову в умеренные сроки скупить еще несколько нерентабельных предприятий, наладить весьма перспективные международные связи и обеспечить своих земляков хлебом, маслом, ветчиной и прочими вещами, особо дефицитными в свежеперестроенной России.
И все бы совсем хорошо, но так случилось, что принял Игорь Алексеевич безвременную кончину: вместе с супругой погиб в автокатастрофе, оставив свою нарождающуюся промышленную империю сыну, по молодости лет управлять ею не способному. И подхватил тогда бразды из рук покойного ближайший сподвижник усопшего Николай Григорьевич Хлебалов, взяв под опеку и малолетнего Алексея Шелехова, и все его имущество. Все, кроме некоего весьма существенного денежного вклада, который, будучи размещен в солидном западном банке, в опеке не нуждался, ведь Шелехов-старший знал, в какой стране жил, и сколько стоит в его стране человеческая жизнь – тоже знал. Немудрено знать об этом владельцу завода, производящего самые современные орудия умерщвления.
Хлебалов оказался управителем крайне удачливым, вотчину шелеховскую расширил изрядно, и как-то так незаметно получилось, что из шелеховской вотчины стала она вотчиной хлебаловской. Но оставался еще тот самый вклад, который, если не считать процентов, отчисляемых по воле завещателя на образование и содержание Шелехова-младшего, оставался недоступен до совершеннолетия наследника. Так что Хлебалову пришлось играть роль заботливого опекуна и терпеливо ждать, когда юноша достигнет соответствующего возраста.
И получилось так, что жил Алеша Шелехов в хлебаловском доме, среди его людей, искренне считая, что именно опекун заботится обо всех его нуждах. И получилось так, что именно ближайшее окружение Хлебалова заменило Алеше утраченную семью. И очень возможно, что, став совершеннолетним, Алеша Шелехов простодушно отдал бы опекуну последнюю уцелевшую часть своего наследства.
Но вышло так, что незадолго до восемнадцатилетия Алеша Шелехов встретил девушку, которая… Впрочем, дело было не в том, что Алена оказалась весьма славной девушкой, а в том, что благодаря ей Алеша узнал нечто, по мнению Хлебалова, совершенно лишнее. И превратился Шелехов-младший из привилегированного подопечного сначала в пленника, а потом – в беглеца. Девушке повезло еще меньше: осталась бедняжка в руках Хлебалова и была продана им одному из ширгородских магнатов, Льву Никитичу Сурьину, за солидную сумму в два миллиона долларов США. Магната, впрочем, девушка мало интересовала. Куда больше его интересовали…
Впрочем, не думаю, что стоит пересказывать Вам, уважаемый читатель, содержание первой книги, если так вышло, что Вы ее еще не читали. Что за удовольствие от игры, если заранее знаешь счет? Поэтому лучше вернемся к самой игре, вернемся на залитую солнцем центральную площадь славного Ширгорода. Взглянем сверху на чопорную толпу привилегированных приглашенных и на пеструю толпу обычных зевак по ту сторону оцепления. Взглянем сверху на мраморные ступени у входа в великолепный, недавно отреставрированный храм. Взглянем на счастливого жениха и куда менее счастливую невесту, посмотрим очень внимательно на это воплощенное торжество власти и богатства, очень пристально посмотрим на них в последний раз внимательно и бесстрастно сквозь отличную швейцарскую оптику. А затем затаим дыхание и плавно-плавно нажмем на спусковой крючок.
…Пуля попала Сурьину в левое плечо, развернула и отбросила его на телохранителя. Тот, проявив отменную выучку, подхватил шефа и, подмяв под себя, повалил на асфальт. Двое других сомкнулись, прикрывая лежащих. Тут же, цепной реакцией, «включилась» охрана всех присутствовавших на площади «персон». Кого-то поспешно заталкивали в машину, кого-то стиснули между могучих, прикрытых брониками тел. Дородного господина губернатора, подхватив под руки, в считанные секунды внесли внутрь собора. Толпа приглашенных рангом помельче отхлынула от ступеней и уперлась в первую линию оцепления. Толпа же за второй линией, состоявшая из совсем мелких гостей и обычных зевак, непонятно как проникших сквозь кордон, поднаперла, и омоновцам кое-где пришлось пустить в ход дубинки, чтобы удержать любопытствующий народ.
