Мир не безумен – просто безымян,
Как этот город N…
Лев Лосев
В городе Чудовске летом жарко, но к концу августа жара спадает, уступив место прохладному бризу, который лениво перебирает листву на темных каштанах и играет длинными волосами женщин, сидящих в шезлонгах и пластиковых креслах летних кафе.
Синее море как нельзя лучше сочетается с тонкими талиями и загорелыми плечами женщин, делая их похожими на задумчивых, печальных русалок. Печаль эта разлита в воздухе, как неслышная музыка, и придает всему – людям, домам, деревьям и даже самому воздуху какой-то мягкий и не совсем реальный оттенок.
– Неужели все так, как вы рассказываете? – недоверчиво спрашивает мальчик у старого клоуна.
– Даже еще лучше! – отвечает тот.
На губах клоуна блуждает улыбка. Мальчик кивает, но печать недоверия, пусть уже и значительно поблекшая, все еще остается на его лице.
Они познакомились пять лет назад на задворках ресторана, когда мальчик копался в мусорном баке, надеясь раздобыть себе к ужину какую-нибудь корку, а если повезет, то и остатки котлеты или бифштекса.
Старик появился из-за угла, остановился и уставился на мальчика. Затем улыбнулся и сказал:
– Приветствую тебя, прелестное создание!
«Вот еще один псих», – горестно подумал мальчик, прижимая к груди кусок ветчины и понимая, что с трофеем теперь, скорее всего, придется расстаться.
Но вместо того, чтобы напасть, странный незнакомец снял с плеча рюкзак, достал из него апельсин и протянул мальчику.
Мальчик не поверил своим глазам: до сих пор никто ничего ему не дарил. Люди, которых он встречал в подворотнях, рады были отнять у него последнее.
Но седой незнакомец оказался совершенно не таким, как другие. Он был странным. Мало того что он раздавал направо и налево еду, так он еще и играл на трубе. И на гармонике. И… Более того – зарабатывал себе этим на жизнь.
Поскольку мальчик не смог толком объяснить старому клоуну, откуда он взялся, клоун решил, что мальчишка этот – ничей, и предложил ему свое покровительство. С тех пор они всюду странствовали вместе, деля еду и ночлег.
Пять лет назад у клоуна было много инструментов – флейта, саксофон, труба, гитара, гармонь. Но со временем звон бутылок стал для клоуна приятнее мелодий Грига и Брамса. И чем чаще звучала музыка бутылок, тем меньше инструментов оставалось в багаже у старого клоуна. Теперь у него была только гармонь да медная труба – слегка помятая, потемневшая от времени.
Но зато они до сих пор были вместе – мальчик и старый клоун.
– Неужели это все правда? – спрашивал мальчик, когда клоун рассказывал ему о море.
– Да, мальчик. Это правда. Погоди немного, и ты сам все увидишь.
Мальчик никогда не видел моря, но хорошо его себе представлял. В кармане он носил маленький календарик, на котором был изображен пенистый прибой, желтый песок, пальма и прекрасная обнаженная девушка, вглядывающаяся в даль из-под ладони. Ветер разметал длинные светлые волосы девушки, словно ее голова была охвачена белым пламенем.
Когда мальчику было плохо, он доставал календарик из кармана и подолгу его разглядывал. Картинка будоражила воображение мальчика, превращая его из ребенка в мужчину, ибо сцены, пережитые в воображении, значат для юноши гораздо больше, нежели события, происходящие в реальности, особенно когда эта реальность так удручающе жестока и грустна.
Мальчик и старый клоун шли к морю. Шли неторопливо, как люди, твердо уверенные в том, что, как бы ни был извилист и сложен их путь, он все равно приведет туда, куда надо.
Чаще всего они шли пешком. Старый клоун утверждал, что пешие прогулки – это настоящий кладезь здоровья, поскольку они закаляют тело, будят воображение и дают пищу для ума. Мальчик не спорил с клоуном, хотя у него были собственные соображения на этот счет. Пешие прогулки, может быть, и укрепляют тело, думал мальчик, но зато здорово изнашивают обувь.
Прохладным и пасмурным сентябрьским днем странствующие артисты вошли в приморский город Чудовск, примечательный лишь тем, что на гербе его красовался лев, хотя доподлинно известно, что львы никогда не водились в этих широтах. Было три часа пополудни. Первым делом мальчик и клоун направились к морю.
– Взгляни, малыш, это море! – воскликнул старый клоун, подставляя лицо холодному бризу, который принялся играть его длинными седыми волосами. – Зачем тебе сирен сырые голоса, когда ты час назад простился с Ариадной? Пусть ветер черные наполнит паруса – иной мелодией, невнятной и прохладной!
Мальчик понял, что это стихи, но сам он был равнодушен к стихам, поэтому вместо того, чтобы орать почем зря, он просто закатал штанины и вошел в это море по колено. Вода была холодной, простор – безграничным.
Непонятно почему, но мальчик почувствовал в груди волнение. Это ему не понравилось. Он вышел из воды и опустил штанины.
– Ну как? – спросил его клоун, восторженно глядя вдаль.
– Нормально, – ответил мальчик. – Нам пора. Скоро стемнеет, а у нас нет ни рубля, чтобы купить себе на ужин еды.
Побродив по городу и узнав все, что им было нужно, клоун и мальчик расположились под большим раскидистым каштаном на центральной улице города.
