Александр
Соболев
БУХЕНВАЛЬДСКИЙ НАБАТ
СТРОКИ-АРЕСТАНТЫ
Москва
ЕКА
1996
Оформление художника В.В.Медведева
ББК 84 Р2 С54
Соболев А.
С54 Бухенвальдский набат: Строки-арестанты / Предисл. Т.Соболева. — М.: ЕКА, 1996. — 272 с.: ил.
Александр Соболев — поэт, автор «Бухенвальдского набата», песни, получившей в 60—70-е годы широкое международное признание. Громкая слава произведения уживалась в условиях тоталитарного режима с полной безвестностью поэта, уделом которого стало замалчивание.
Эта книга, по сути, единственно полное, первое и последнее обращение поэта к читателю. Большую ее часть составляют «строки-арестанты», как называл поэт свои неопубликованные стихи.
Инвалид Великой Отечественной войны, живя на положении изгоя, он, «человек с раскрепощенной душой», мечтал видеть народ свободным, до конца дней своих сохранил любовь к природе и ко всему живому.
ББК 84 Р2
© Т.М.Соболева, 1996 г.
4702010202
«ГОВОРЯТ, ЧТО Я СЧАСТЛИВЫЙ...»
Без малодушной укоризны
пройти мытарства трудной жизни,
измерить пропасти страстей,
понять на деле жизнь людей,
прочесть все черные страницы,
все беззаконные дела...
И сохранить полет орла
и сердце чистой голубицы!
Се — человек!
Т.Г.Шевченко
Что знают люди о поэте Александре Соболеве? Ничего. Нет, вроде бы и не было в отечественной литературе поэта, носящего такое имя. Но он был, жил и творил в стране, «разметнувшейся на полсвета», и явное подтверждение тому — эта книга. Она, по существу, первое, и единственно полное издание стихов Александра Соболева — итог его поэтического творчества почти за полвека. Вполне уместно недоумение: почему поэт так долго молчал? Почему так скромно по объему его литературное наследие? Надеюсь, многое прояснит мой рассказ о нем, о его житье-бытье.
Принято считать, что талант — дар Божий. Посмею нарушить традицию и добавлю: талант еще и Божье наказание. Что заставляет так невесело думать? Отвечу: сорок лет я была спутницей человека, отмеченного Божьей милостью — талантом. Настрадалась, натерпелась, разделяя его судьбу. Один острослов сказал довольно метко: поэта Александра Соболева «посадили в консервную банку: куда бы он ни глянул — перед ним была стена. Да еще с надписью: «Не положено!» Сразу возникает вопрос: в чем же это он так крепко провинился перед страной, перед обществом, что его «оградили стеной», и, разумеется, против его воли? Сразу же и отвечаю: не очень-то много найдется людей с равными, что и у Соболева, заслугами перед Родиной. Он послужил ей трижды, и трижды бескорыстно:
в годы молодые — рядовым на фронте Великой Отечественной войны, откуда вернулся пожизненным инвалидом второй группы;
в зрелые годы — талантом поэта, создав в числе других произведение, прославившееся во всем мире, поднявшее престиж страны;
заработанная им за это произведение, размноженное во многих миллионах экземпляров, огромная сумма полностью пошла в госказну.
И несмотря на то, что он отдал стране максимум того, на что способен человек, поэта Александра Соболева почти никто не знает. Ни в списках Союза писателей, ни в иных официальных справочниках имени его не найти. И это тем более странно, что он, повторяю, является автором произведения, получившего международное признание, а на родине поэта, в России, оно известно, пожалуй, каждому. Итак, всемирная слава произведения и — полная безвестность его создателя. «Полно, — возможно, скажет кто-то, — так не бывает...» Бывает, оказывается.
И для того, чтобы объяснить, как все произошло, с чего началось, придется вернуться на без малого сорок лет назад.
В 1958 году у горы Эттерсберг близ Веймара в Германии состоялось открытие мемориала Второй мировой войны — «Бухенвальд». На деньги, собранные населением ГДР, на территории бывшего лагеря смерти возвели башню, увенчанную колоколом. Набатный гул должен был постоянно напоминать людям о недавней трагедии, о жертвах фашизма и войны.
Сообщение по радио об этом событии Александр Соболев услышал в городе Озеры Московской области, где отдыхал летом. А примерно через два часа уже прочитал мне готовые стихи «Бухенвальдский набат». В них он «по праву пехотинца, рядового, калеченного, мятого войной, от имени всего живого» обратился к народам Земли с горячим призывом: зорко стоять на страже мира, добытого страшной ценой — жизнями миллионов людей, предупреждал об угрозе грядущей ядерной катастрофы, звал людей одуматься, остановиться, пока не поздно, пока, «вихрем атомным объятый, стонет океан», но еще не гибнет в пламени ядерных пожарищ все живое на планете.
Понимая, что стихи «Бухенвальдский набат» — творческая удача, счастливый автор посчитал, что место им в «самой-самой» газете страны, а таковой была «Правда». Но там «Бухенвальдский набат» не просто отклонили, но и забраковали. Не стоит, однако, плохо думать о квалификации сотрудников «Правды». Имеющие ученые степени, наверняка толк в стихах знающие, они выпроваживали из редакции скорее не «Бухенвальдский набат», а его автора — никому не известного и уж никак не маститого, не именитого. Они проявляли бдительность: во времена комвсевластия само появление на страницах главной газеты уже означало признание... Думается, открытие нового таланта не входило в задачу ведущего партийного органа. Зачем рисковать — не проще ли указать автору на дверь?
