Юрию Тынянову.
Фантастический рассказ
1
Сэр Мэтью Стейфорс начинает вычислять
Сестра милосердия прошла, осторожно ступая по длинному коридору, и, дойдя до кабинета, постучала. Никто не отозвался. Она постучала еще раз, открыла дверь и остановилась на пороге.
— Простите, сэр, что отрываю вас от работы. Я пришла сказать, что сэр Рэджинальд, кажется, умирает.
Маленький старик в огромных очках и высоком воротничке, сидевший за письменным столом, поднял голову и внимательно поглядел на сестру.
— Одну минуту, — ответил он, — я кончаю.
— Простите, — сказала снова сестра, — но мне кажется, что сэр Рэджинальд может вас не дождаться.
Старик в очках посмотрел на бумагу, покрытую цифрами, бросил карандаш и, накинув на плечи пиджак, вышел из комнаты. Сестра прошла вслед за ним. Дверь в конце длинного коридора отворилась: на узкой кровати лежал, вытянувшись, худощавый, бледный человек. Черные волосы падали ему на лоб. Рядом с постелью сидел, задумчиво поглядывая на него, толстый человек в пальто.
— Умер, — сказал толстый человек в пальто, увидев Стейфорса. — Сердце не выдержало. Я с самого начала говорил, что сердце ни к дьяволу не годится.
Математик Мэтью Стейфорс остановился возле постели сына, посмотрел на его бледное лицо и отвел со лба черную прядь волос.
— Я пойду, сэр, — сказал толстый человек в пальто. — Кажется, мне больше нечего у вас делать. Прощайте, Стейфорс.
И толстый человек вышел вместе с сестрой милосердия.
Мэтью Стейфорс поправил очки, сел в кресло, подставил под подбородок руку и задумался.
Он глядел на неподвижное лицо сына, машинально отодвигая и вновь приближая к глазам огромные очки.
После долгого молчания он позвал дрожащим голосом: «Рэджи!» — но тотчас же, махнув рукою, выпрямился и твердыми шагами вышел из комнаты.
Среди ночи он вернулся, сел за письменный стол и стал пересматривать бумаги сына.
Раскладывая их по порядку в аккуратные стопы, он прочел:
«1. Королевская Академия наук
Сэру Рэджинальду Стейфорсу.
Настоящим доводится до Вашего сведения, что предлагаемый Вами проект детального исследования небесного свода при помощи сигма-лучей отклонен за невозможностью выполнения.
Пред. (подпись).
Секр. (подпись)».
«2. Я бы не стал тебе писать, Рэджи, если бы не проклятая нужда. Отец перестал высылать деньги. Будь что будет. Я все-таки счастлив, что ушел из нашего проклятого дома. Пришли мне сколько можешь. Я бросил пить.
Джордж.
P. S. Лучше быть живым бродягой, чем мертвым математиком».
«3. Завещание.
Я, Рэджинальд Стейфорс, в здравом уме и твердой памяти, сим завещаю:
Оборудованная химическая лаборатория и библиотека в три тысячи томов, находящиеся в доме № 39 по Малборо-стрит, переходят моему отцу сэру Мэтью Стейфорсу, действительному члену Академии по разряду теоретической математики. Мои рукописи и письма, все без исключения, переходят мисс Эллен Броун (Эссекс-стрит, 11). Ее же прошу: 1) на могильном камне собственноручно вычертить теорему Блексфорда о неподвижных телах в безвоздушном пространстве и 2) издать мою работу по применению сигма-лучей к исследованию небесного свода.
Через двадцать четыре часа после моей смерти прошу поместить во всех газетах следующее объявление:
„Внимание! Умер математик Рэджинальд Стейфорс. По воле покойного объявляется во всеобщее сведение: 1) что в окрестностях города Норсуэй, возле Литльлэйк, в левой остроконечной скале, в сорока семи шагах от Каменной дороги, зарыто четыреста пятьдесят тысяч фунтов и на такую же сумму драгоценных камней; 2) что Р. Стейфорс, находясь в здравом уме и твердой памяти, клятвенно при свидетелях трижды подтверждал означенное заявление“.
Тысячу фунтов, лежащих на моем счету в Королевском банке, завещаю брату моему Джорджу Стейфорсу.
Рэджинальд Стейфорс.
Год — месяц — день.
Сие заверено в нотариальной конторе „Перидудл и Пери-дудл“, Лыверпуль-стрит, 412».
Сэр Мэтью прищурился и, поправив очки, посмотрел завещание на свет: на оборотной стороне бумаги среди наскоро набросанных цифр он увидел небрежные строки:
«Левая остроконечная скала, Норсуэй, Литльлэйк, сорок семь шагов от Каменной дороги».
Под надписью стоял чертеж, на первый взгляд напоминавший бочку. Этот чертеж привлек внимание сэра Мэтью.
— Для тела вращения, произведенного вращением дуги S, — пробормотал он задумчиво. Он промолчал с минуту и продолжал, схватив со стола карандаш:
— Крайние координаты соответствуют абсциссам икс нулевое икс прим, отрезок дуги равен…
Сухой и серый, как мышь, почти незаметный в огромном кожаном кресле, он принялся вычислять, засыпая цифрами оборотную сторону завещания.
Наутро из похоронного бюро принесли гроб. Худощавый, белый и очень спокойный человек, вытянувшийся в струну, был уложен в гроб. Служитель похоронного бюро, распоряжавшийся похоронами, заметил по этому поводу, что ему редко приходилось видеть более покладистых и послушных покойников.
— У него тело эластично, как резина, — сказал он, оборотившись к сэру Мэтью.
Гроб закрыли крышкой, обтянули белым полотном, поставили на белые дроги, и лошади с высокими султанами между ушами повезли дроги по городу.
Сэр Мэтью Стейфорс шел за гробом, покусывая губы и глядя вокруг невнимательными глазами. Цифры появлялись перед ним повсюду.
