Во имя Бога Вседержителя и Пресвятой Богородицы.
Сказано в Священном Писании: не о хлебе еди- нем жив будет человек, но о всяцем глаголе Божии (J1 к. 4, 4). Дщери мои духовные, услышьте меня и уразумейте меня: говорю я вам о глаголе Божием как о пище именно теперь, когда уста ваши вкушают хлеб и иные снеди земные. Глагол же Божий, слово Бо- жие для человека — точно такая же насущная пиша, как и хлеб, что перед вами. И более того. Разве земную пищу не едят и скоты? И если бы человек вкушал только пищу земную, без знания и употребления пищи небесной — глагола Божия, то этим он, подобно скоту, поддерживал бы только своё тело, а душа его умерла бы с голоду.
Выслушайте, дщери мои, и внесите в свой разум и в своё сердце два слова, которые я хочу сказать вам. Слово первое: истинный человек даже земную пищу не вкушает, не претворив её при этом в небесную. Вот как сие бывает.
Сев за трапезу и увидев хлеб, соль и прочие яства, помышляет он так: «Сия трапеза — Божия, мы же все гости за Божией трапезой. Се, Отец небесный угощает Своих чад, странников на земле. Слава Ему и хвала».
А далее, вкушая, рассуждает он так: «Хлеб обладает своим вкусом, соль — своим, овощи — своим, и всякое брашно имеет свой особый вкус. Всему, что едим мы и пьём, особый вкус дан Богом. Итак, всё от Бога; от Бога и наше чувство вкуса. Если бы не сообщил Бог нашему языку и устам чувства вкуса, мы не могли бы отличить вкуса хлеба от вкуса соли, вкуса соли - от вкуса рыбы. Всё было бы для нас безразлично и одинаково, как, скажем, безразличен и одинаков вид всех вещей в мире для слепого».
Если же тебе придёт скверный помысл: «Как это говорят, будто Бог дал нам пищу и поставил трапезу, раз мы сами пахали, и сеяли, и жали, и собирали, и мололи, и месили, и пекли?» На таковой помысл отвечай, дщерь: «Чья земля, если не Господня? Чьё семя, если не Господне? Чей дождь поливал его, и чьё солнце согревало его?» Воистину, всё — от Бога, и всё - Божие. Самое важное и необходимое — от Бога, а самое малое — от нас и нашего труда.
Когда праведная Руфь пришла на поле Вооза, Вооз позволил ей подбирать колосья между снопами позади жнецов. Руфь собирала их и относила своей свекрови Ноемини, и обе они благословляли праведного Вооза. Вооз не дал им готового хлеба, но дал им колосья. Они собирали, они мололи, они месили, они пекли и затем ели. А всё-таки они вспоминали не свой труд, а Воозов дар и, вкушая готовый хлеб, говорили, что вкушают хлеб Воозов, а не свой. Кольми паче мы должны говорить, что вкушаем хлеб Божий! Ибо и Вооз сеял Божие семя на Божией земле, и семя это Бог поливал Своим дождём и согревал Своим солнцем. Во всяком даре, принимаемом людьми от людей, большая часть — Божия, меньшая же — человеческая.
Вот так, дщери мои, размышляйте за трапезой, сердцем и душою вознося славу и хвалу всемилостивому Богу. А так размышляя, вы вносите словесность во вкушаемую вами бессловесную пищу земную; и так вы пищу телесную осоляете и услаждаете духом и истиной. И овца пережёвывает жвачку из травы, которую ест, — это делает для неё пищу слаще. У людей того нет. Но блажен тот, кто навыкнет пережёвывать телесную пищу духом своим. Такому человеку всякая пища на земле будет сладка, ибо это духовное пережёвывание делает бессловесную пищу словесной, земную — небесной, телесную — духовной.
Великие подвижники и подвижницы питались скудно: подчас одним хлебом или только сырым зелием. А жили они долго, и были довольны, и свидетельствовали о том, что сия скудная еда была им весьма сладка и приятна. Почему? Потому что они умели, так сказать, «пережёвывать телесную пищу духом своим». Уменьшая свою меру хлеба, они благословляли его именем Христовым и вкушали с удовольствием, не жалуясь на скудость и нимало не завидуя тем, кто питается обильными земными брашнами без благословения, без размышления и бессловесно.
Вот вам первое слово, слово о том, что истинный человек и земную пищу должен вкушать, претворяя её в небесную. Второе же слово, которое желал я сказать вам, — о том, как человек воистину живёт и питается всяким глаголом Божиим. Но это учение изложу я вам, с Божией помощью, в другой праздник, когда пригласите вы меня за свою сестринскую трапезу, любезные мои дщери духовные. Да благословит вас Бог и на земле, и на небесах. Аминь.
Вы читаете Псалтирь, дщери мои? Читайте её больше. Это молитвослов, которому нет равных в мире. Чрез Псалтирь глаголет царь, всецело обратившийся в раба Божия; великий человек, именующий себя червём пред величием Божиим; покаянник, денно и нощно омывающийся слезами; богочтец, восторженно призывающий весь мир, всю вселенную - и небо, и землю - хвалить Господа; богодухновенный пророк, под звуки струн заранее оплакавший страсти Христовы и воспевший воскресение Его, и славу, и победу.
Знаю я, что вы читаете Псалтирь, дщери мои. Но говорю вам: читайте её и больше. В афонской Карее в келии иже во святых отца нашего Саввы дивные сербские монахи прочитывают всю Псалтирь, от корки до корки, ежедневно. Так они делают семьсот лет, изо дня в день. Нигде на свете нет такого.
