— Отдай сейчас же!
Я выхватил книгу комиксов из рук Уилсона Кларка и разгладил прозрачный пластик.
— Что, уже и посмотреть нельзя? — надулся он.
— Если на ней останутся отпечатки твоих пальцев, книга потеряет половину своей ценности. — Я оглядел обложку сквозь пластик. — Это же «Серебряный лебедь», нулевой выпуск, — добавил я. — Да еще совсем новенький!
Уилсон втянул в плечи светлую кудрявую голову, его круглые голубые глаза смотрели на меня с недоумением. Впрочем, у него всегда немного растерянный вид.
— Разве бывают нулевые выпуски? — спросил он. — Чепуха какая-то, Скиппер.
Уилсон — самый близкий мой друг, но иногда мне кажется, что он свалился с Марса. Он не понимает самых простых вещей. Я показал ему большой нуль на обложке «Серебряного лебедя».
— Это коллекционный экземпляр, — объяснил я. — Нулевой выпуск появляется перед первым. Он стоит в десять раз дороже, чем первый!
— Вот как? — Уилсон задумчиво почесал голову, присел на корточки и начал рыться в моей коробке с комиксами. — А почему у тебя все комиксы в пластиковых пакетах? Как же ты их читаешь?
Ну, что я вам говорил? Уилсон — настоящий недотепа!
— А я их и не читаю, — отозвался я. — Если их прочесть, они потеряют всю ценность.
Он уставился на них, крайне удивленный.
— Не читаешь?
— Потому что не могу вынуть их из пакетов, — объяснил я. — Если вскрыть пакет, комикс будет уже не новым.
— Клево! — воскликнул Уилсон, вытаскивая из коробки экземпляр «Звездного волка». — Он в пакете из фольги!
— Бесполезный хлам, — проворчал я. — Это второе издание.
Уилсон повертел в руках серебристый пакет, глядя, как он блестит на свету.
— Клево, — повторил он. Это его любимое слово.
Мы сидели у меня в комнате. После ужина прошел уже целый час. Небо за окнами потемнело — зимой темнеет рано. Не то что на планете Серебряный Лебедь, Оркосе-3, где никогда не заходит солнце, а всем супергероям приходится носить скафандры.
Уилсон зашел ко мне за заданием по математике. Он живет по соседству, а учебник математики вечно забывает в школе. Вот и бегает ко мне.
— Напрасно ты не собираешь комиксы, — сказал я. — Через двадцать лет они будут стоить несколько миллионов.
— Я собираю резиновые печати. — Уилсон достал из коробки «Отряд Зет» и стал разглядывать наклейку на последней странице обложки.
— Резиновые печати?
— Да, у меня их уже целая сотня.
— На что они тебе сдались? — удивился я. Он положил комикс обратно в коробку и выпрямился.
— Чтобы ставить штампы на свои вещи, — ответил он, отряхивая джинсы. — У меня есть штемпельные подушечки разных цветов. А иногда их можно просто разглядывать.
Странный малый этот Уилсон.
— Они имеют ценность? — допытывался я.
— Вряд ли. — Он покачал головой, взял с кровати листок с заданием по математике. — Мне пора домой, Скиппер. До завтра.
Уилсон направился к двери, я последовал за ним. Мы оба отразились в большом зеркале. Уилсон рослый, тощий, голубоглазый блондин. Рядом с ним я выгляжу черномазым коротышкой. Будь мы персонажами комикса, Уилсону досталась бы роль супергероя, а мне — его закадычного друга, забавного растяпы, который вечно попадает впросак и все путает.
Хорошо, что в жизни все не так, как в комиксах!
Когда Уилсон ушел, я вернулся к зеркалу.
Мое внимание привлек висящий над ним распечатанный на компьютере большой плакат: «Скиппер Мэтьюз, космический мститель». Этот плакат папа распечатал у себя в офисе несколько недель назад, к моему двенадцатому дню рождения. По обе стороны от зеркала я прикрепил к стене два постера. Один изображал капитана Джека Керби, героя телесериала «Звездный путь». Этот постер был очень старым и стоил не меньше тысячи долларов. Другой, с портретом Тодда Макфарлана из «Отродья», появился у меня недавно. Классная вещь! В зеркале я увидел собственное лицо, раскрасневшееся от возбуждения. Дело в том, что на трюмо меня ждал плоский коричневый конверт.
Мама с папой сказали, что открыть его можно только после ужина и после того, как я сделаю уроки. Но мне не терпелось, сердце мое учащенно билось. Я знал, что находится внутри, — от этого мне хотелось подпрыгнуть до потолка. Я осторожно взял конверт: я должен был открыть его немедленно. Прямо сейчас.
