Тарасов — обычный провинциальный городок с миллионом жителей. Не лучше и не хуже других. В нем есть все, что и в других российских городах: кинотеатры и торговые центры, стадионы и университеты, рестораны, казино, ночные клубы. А еще имеются аэропорт, музеи, театры, большие площади и красивые соборы. В общем, есть все.
Да и жизнь в Тарасове протекает так же, как и везде, — есть и хорошее, и плохое. Бывают метели и наводнения, оползни и ураганы, инфляция и приватизация. Случаются выборы и перевыборы, разоблачения нечистоплотных политиков и заказные убийства.
Кстати, по части заказных убийств Тарасов не отстает от столицы. Сначала убивают какого-нибудь криминального авторитета в собственном офисе, а вместе с ним — еще бог знает сколько людей. Потом взрывают вместе с машиной предпринимателя, травят местного политика, убивают из пистолета президента какого-нибудь общества у подъезда дома. Затем умирает загадочной смертью бывший мэр, или при странных обстоятельствах совершает самоубийство крупный промышленник… Сей список можно продолжать и продолжать.
Но кроме негатива, на который богата современная жизнь, тарасовцы имеют под боком целый ворох достопримечательностей — несколько театров, собиновскую консерваторию, основанный внуком Радищева музей… Здесь жили Чернышевский, Собинов, Константин Федин, Лев Кассиль и много других именитых людей прошлого. Повезло городу Тарасову и со знаменитостями нынешними, такими как Табаков, Янковский, или звезды эстрады Алена Апина, Бари Алибасов и прочие на-найцы.
Тарасов всегда славился своей любовью к искусству. На карте нет другого города, который бы так ценили гастролирующие музыканты и актеры. Поэтому нет ничего удивительного в том, что описанное ниже происшествие произошло именно здесь, в Тарасове…
* * *
Во всеми любимом музее имени Радищева свершилось долгожданное событие — выставка уникальной коллекции старинных икон. Тарасовцы, страстные поклонники и ценители «преданий старины глубокой», с нетерпением ждали ее открытия. Директор музея несколько месяцев вел переговоры с владельцем коллекции Сергеем Викторовичем Годящевым.
Собиратель раритетов не возражал против выставки и согласился показать землякам свою коллекцию, но… Произошло непредвиденное: в последний момент, когда осталось только подписать договор, срочные дела потребовали присутствия Годящева в Москве, и договор остался неподписанным. Директора музея Алексея Петровича Белова, весьма огорченного, конечно, этим обстоятельством, буквально осаждали журналисты с телевидения и из местных газет, и поскольку он нисколько не сомневался, что договор будет подписан, сообщил репортерам о выставке как о деле решенном. И вдруг раз… такая обидная неувязка.
А пока Алексей Петрович решил заняться починкой и профилактикой охранной системы музея, чтобы, когда наконец иконы займут свои места, все было в ажуре и придраться было не к чему.
Сигнализационная система в музее, конечно, была довольно старой и оставляла желать лучшего. Директор с волнением думал о том, что она не сможет обеспечить полноценную, надежную охрану ценной коллекции икон во время выставки, о которой велись переговоры. Но совсем недавно произошло настоящее чудо: одна фирма предложила музею установить ультрасовременную охранную систему с видеокамерами и прочими мудреными прибамбасами в обмен на обещанные музею госсубсидии. Белов сначала было отказался, но потом рассудил так: денег от государства он дождется не раньше чем через полгода, и тогда все равно придется всерьез заниматься сигнализацией. Поэтому с чистой совестью согласился принять предложение, показавшееся ему вполне приемлемым. Были подписаны соответствующие документы, и фирма обязалась по первому требованию установить все необходимые устройства.
И вот теперь, раз выставка откладывалась, директор решил воспользоваться услугами фирмы. В тот же день, когда выяснилось, что Годящев срочно должен уехать в Москву, Белов вызвал бригаду монтажников. Те скоро приехали и стали выгружать оборудование. Алексей Петрович следил за ними с нескрываемым восхищением, так легко и слаженно они работали. У порога музея постепенно выросла гора ящиков, коробок и бухт провода. Лежали лестницы, веревочные подъемники и еще куча всякого непонятного оборудования. Белов открыл перед бригадой двери музея, и гора с крыльца так же стремительно перекочевала внутрь. Монтажники, все как один в оранжевых комбинезонах, столь же быстро и слаженно привели свое оборудование в рабочее состояние. Алексей Петрович не поспевал везде, работы проводились сразу в нескольких местах здания, каждые десять минут к нему подходил бригадир и уточнял какие-то детали. Одним словом, музей превратился в муравейник.
Закончилось все ровно через сутки так же внезапно, как и началось. Алексей Петрович прошел по музею с инспекцией. Он ожидал увидеть какой-нибудь мусор, обрывки проводов, например, но в залах было идеально чисто. Сигнализацию, как по старинке называл охранную систему Белов, установили, а следов какой-либо деятельности не осталось и в помине. Директор дважды обошел здание, осмотрел двери, окна, с которых начисто исчезли уродливые провода от старой сигнализации. В общем, все было в порядке.
